Нет

Вы русский? Нет, я вирус СПИДа,
как чашка жизнь моя разбита,
я пьянь на выходных ролях,
я просто вырос в тех краях.

Вы Лосев? Нет, скорее Лифшиц,
мудак, влюблявшийся в отличниц,
в очаровательных зануд
с чернильным пятнышком вот тут.

Вы человек? Нет, я осколок,
голландской печки черепок –
запруда, мельница, проселок...
а что там дальше, знает Бог.

Деньги

Попугай стоит в закуске, по колено в сметане…
Михаил Родионов

Деньги, конечно, не всё, но и всё не деньги.
За всё мне пока что в лавке никто ничего не давал.
Мне очень нравятся деньги, зелёные их оттенки,
портрет отца-основателя, вписанный в строгий овал.

Денег должно быть много, как страничек в общей тетради,
чтобы сказать со вздохом: “Не знаю, куда их деть”.
Чем меньше бугрится спереди, тем больше бугрится сзади,
в левом заднем кармане, неудобно сидеть.

Так рассуждал мой близкий, но не очень, приятель,
друг закадычный, а, в сущности, лютый враг.
К нему обращались по имени Распишитесьздесьполучатель,
он и сам признавался, подписываясь: Желаювсяческихблаг.

А вот и блага: табуретка, кровать, с попугаем клетка.
Старческий зрак попугая мутным презреньем набряк.
Попугай говорящий, но говорящий редко,
только по-русски и только одно: “Дур-p-pак”.

Torvqianica

Всё в мире оказалось повторимо.
Вторично мне родиться довелось
в невзрачном дачном пригороде Рима,
а имя новое нарисовалось — Лось.

О, как свободно я бродил по Риму
без памяти, без денег, без стыда!
По-русски говорил, но только в рифму,
и получалось хорошо. Тогда

мне вдруг кивал из-за безносых статуй,
из-за колонн, бредущих чередой,
горбатый призрак Cеверa, сохатый,
с еврейским пpофилем и жидкой бородой.