Конкурс поэтов-эмигрантов

Номинация «ТАМ»

Город 2

Хохочущий, забывший имена,

по купола ушедший в грязный сумрак,

ты мажешь кобальт ядовитой умброй,

боишься яви и не знаешь сна,

не различаешь крови и вина

и, если б встало солнце, ты бы умер.

Посмертным дымом выжженных лесов

от неба ты сумел отгородиться,

и над тобою умирают птицы,

в последний крик вложив последний зов,

и даже эха нет от голосов,

и скоро будет некому молиться –

прощальный луч пройдет по чердакам

и станет красным – нож, и красной – булка,

и небо схлопнется как пыльная шкатулка,

отрезав путь немногим сквознякам,

и темнота, как смерть из переулка,

застопорит секунды на века.

* * *

Я вышел из тебя, страна моя,

как из трясины вырастает стебель,

а ты, как нежить, уползаешь в небыль,

всех вышедших и выживших кляня.

Ты в нас влила отравленную кровь

и воздух свой, тяжелый воздух тлена,

и нам ходить до пятого колена,

меняя плоть, и отчество, и кров,

обзаводиться временным жильем,

аукаться в чужих координатах,

спасать себя в религиях и датах

и мыкаться в язычестве своем,

таскать свой горб и в радости, и в зле,

в любом лесу выискивать осины

и ненавидеть кислый запах псины,

преследующий нас в другой земле,

где первый свет был под ноги пролит

и вычернен уборщиком из тени,

когда мы вновь мозолили колени

в знакомом плаче сладостных обид,

не слышали, как тихо, предлежа,

настраивая сбитую программу,

играла ученические гаммы

и пела пробужденная душа.

Исход померкнет, ярость отлетит,

созвучья перестанут обновляться –

какая мера будет наполняться

итогами заморского пути

и всем ли хватит чистого питья

из утренней невыдуманной чаши,

когда все наше станет вдруг не наше

и мы с тобой не будем ты… и  я…

Номинация «ЗДЕСЬ»

Город 1

Над городом, увязнувшем в земле,

Над всей землей, от неба отошедшей,

кружится вестник полусумасшедший

и бьется боль в надломленном крыле.

Он смог взлететь и понял свой предел,

где запах пота борется с озоном

и видно как в оцепененьи сонном

уходит город вниз под весом тел,

и в одурь, как в зыбучие пески,

сползают плазы, театры, караоке,

секс-шопы, фитнес-клубы, дрязги, склоки,

влечений приземленные истоки,

предательства, измены от тоски –

кончаются отпущенные сроки,

и город погружается в пески…

Кричи, душа убогая, кричи!

Кружи и плачь над спальными районами,

тревожь их сон измученными стонами

в надежде быть услышанной в ночи.

Зажатая меж небом и землей,

гортанью приближаешь возмужанье

и круг за кругом, в долгом послушаньи

зовешь и будишь спящий город мой.

* * *

Здесь все позволено – и жить, и умирать,

и зову следовать, и следовать позыву,

на горестном краю с последнего обрыва

примериваться вниз, чтоб долгая игра

закончилась, – и отползти трусливо,

и полночь пережить, и все начать с утра.

И снова выйти в путь, где дышится легко

и солнце бьет в глаза, слепя крестообразно,

где безмятежен шаг до нового соблазна,

пока вокруг тебя лишь мед и молоко,

где год – как день, и день – как долгий год

от сладкой блажи к строгому блаженству,

от самозванства – к самосовершенству…

И крест качается, и тяжек переход.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

* * *

Война приходит каждому своя,

селясь везде – внутри тебя и возле,

и делит белый свет на «до» и  «после»,

в колокола тяжелые звоня.

Небесный свод, теряя высоту,

становится землей и пахнет хлебом,

и ты, еще живой, взлетаешь в небо,

как часовой, забытый на посту.

Горячим пеплом замкнуты уста

и длится миг, и колокол все глуше,

и сквозь тебя летят другие души,

кристалл земли деля на полюса.

* * *

Я лежу на земле. Сквозь меня прорастает трава,

дождевою водой, как слезами, меня омывает.

Я, наверно, лечу, по пути забывая слова,

и живая трава, словно землю, мне грудь разрывает.

Не осталось обид, и разлук пережить не дано…

Как ненужная милость, уходит нелепица звуков,

и в родных именах расплываются очерки букв,

и несется навстречу раскрытое в небо окно,

за которым темно или мне не доступен тот свет –

между тенью и дном, замороченный в лютом посмертьи,

бесконечно молю о каком-то другом милосердьи,

о каком-то другом… милосердьи… которого нет.