Конкурс поэтов-эмигрантов

Номинация «ТАМ»

ЗА ПОВОРОТОМ ДАЛЬ БЕЗ КРАЯ

За поворотом даль без края,

За синей далью Суздаль-град.

Вдруг купол всплыл, звездой играя,

Блеснул креста резной наряд.

И к речке Каменке спускаясь,

Иду через торговый ряд.

Здесь помнят слово „ПЛОЩЬ“, и камни

Следы ушедших лет хранят.

Так над обрывом тонкой стёжкой

Всё прошлое и явь плету

И ветер вторит мне гармошкой,

День голубеет налету.

Сквозь сад, пчелой звенящий в ветках,

Покровский вижу монастырь

У речки Каменки, соседки,

Прилёг и спит,  как богатырь.

И вишен лепестки над пашнями

Летят слезинками монашьими.

И ничего не раздражает

И всё в восторг приводит глаз.

Мои сомненья омывая,

Течёт рекой спокойный час.

И всё здесь песни подголосок:

Узор наличников резных

И дребезжащие колёса,

И на булыжных мостовых,

Звон, звон раскованной подковы

И лязг порожнего ведра.

Все звуки вроде бестолковы,

А жизнь на улице мудра:

И петухов гортанный клёкот,

Что будоражит сонных кур,

И мужиков усталый ропот,

Их крутословый перекур…

ДЕРЕВЯННОЕ УЗОРОЧЬЕ

Над рекою избы красные стоят,

Загляделись окна в огненный закат.

В каждом по три солнца праздником горят.

Кто тебя придумал, кружевной наряд?

Деревянное узорочье. Чье оно?

Говорят оно народное. Всё же, чьё?

Топором, как кистью взмахивал кто же, кто?

Кто наличником распахивал в мир окно?

В мир души своей, где лучей тайник,

В мир земли родной, где так чист родник.

Кто же липу, словно Липушку, пожалел,

Топором пропел дубинушку, свил свирель?

Сколько строк он мигом вырубил на века,

Ремесло своё сердцем выболел во грехах.

Мне узнать бы имя этого мужика,

Да Россия-матушка велика.

Номинация «ЗДЕСЬ»

ШВАРЦВАЛЬД

Надо мной облака, подо мною.

И летает орёл в вышине.

И сосновые кручи покоя,

И молчанье Шварцвальда во мне.

И летит за окном электрички

Панорама бескрайних времен.

Здесь порядок не просто привычка,

Он для немца и жизнь, и закон.

И в потоке стремительных речек

Слышу музыку их языка

И, теряясь в горах и наречьях,

Не пытаюсь понять их пока.

Электричка ныряет в туннели,

Вспоминаю метро и Москву.

Что со мной?  Не пойму… В самом деле,

Отчего ощущаю тоску?

Вдруг, зелёное с желтым мешая,

Распахнулись леса и поля.

Свой восторг передать не решаюсь,

Так красива Шварцвальда земля.

Горы, реки, леса и просторы,

И всё это цветёт и поёт.

Край волшебный, открывшийся взору,

Будет сниться и вновь позовёт.

И чего мне в раю этом мало?

Воздух ешь, а не хочешь, так пей.

Только тайно Москва приковала

Меня цепью ночных фонарей.

Ярко солнце за гору садится,

Синий вечер по склону идет,

И по сердцу проходит граница,

И Неглинка по жилам течёт.

Потому  соловьиные трели

Мне в Германии слушать больней,

Что Москву я оставил в апреле.

Не в горах моё сердце, а в ней.

РОТВАЙЛЬ

Месяц лёг на спину

Над вершиной горной,

Словно кубок винный

Свет пролил по склону.

И под старой башней

Чёрные ворота

От сует всегдашних

Спрятали кого-то.

Этот кто-то с кем-то

Целовался ночью.

Это было что-то!

Что не помню точно.

Только в каждом веке,

Вешнею порою,

Горы мутят реки

Талою водою.

И под старой башней

Чёрные ворота

От сует всегдашних

Прячут вновь кого-то.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

НЕ ВО СНЕ ЛИ?

Не во сне ли прикасалась

к нам  берёза алым боком?

Наше счастье подступало

к нам с тобою ненароком.

И пока сердца кружили,

и закаты пламенели,

Поцелуи нас пьянили,

словно мёд, и мы немели.

Не  во сне ли, что желанно

становилось, вдруг, возможным?

Уводили нас туманы

в трепет ночи осторожной.

На рассвете те туманы,

улетая, розовели,

И глаза твои, как солнце,

улыбаясь, душу грели.

Не во сне ли в нашем небе

тучи нам с тобой грозили,

Наше солнце закрывая,

наше счастье уносили?

Наше лето уходило.

К нам разлук ветра летели.

Не во сне ли это было?

Ты, скажи мне, не во сне ли?

ТВОЙ ГОЛОС

Золотятся песчинки в воде,

Лижут ноги соленые волны.

Тело в радости, сердце в беде:

Я любовью к тебе переполнен.

Предо мной каталонская даль,

Надо мной каталонская высь,

А в душе подмосковный февраль

И твой голос: «Скорее вернись…»