ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2018. Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Мой октябрь

Я с детским удивлением смотрю,

Как белое перо сплетает вязью

Романс осенний, оду октябрю,

Где голос неба скован хрупкой грязью.

А птицы неразборчиво кричат

Наречием далеких жарких африк.

Наверно, обсуждается сейчас

Сезон дождей и предполетный график.

Прозрачен воздух, катится волной

Хрустящий звон желтеющего леса.

Тропинки-строчки кажутся водой,

Текущей мимо сосен в неизвестность.

Надену плащ, фуражку, сапоги,

Начну осенний день шагами мерить,

Молчать, считать на озере круги,

Молиться, и в молитву эту верить.

Я шел в октябрь смотреть, чем он богат,

Ведь мой октябрь, увы, не за горами.

И этот день не спрятан мной пока

В коробочку с чудесными дарами.

В Михайловском

Теперь и не мечтать о том,

За два часа в такси,

Как в веке девятнадцатом –

Подводами тащись.

Дожди, поля унылые,

Все дальше южный край.

И сквозь туманы стылые

Умолк Бахчисарай.

Здесь рощи золотистые

Как клетка без замка,

И душу рвет неистовый

Декабрьский закат.

Презрев надзор полиции

Откроется ему:

Свобода есть в провинции

И сердцу, и уму.

Безмолвие безбрежное,

Заснеженность полей

Приняв как неизбежное,

Захочется скорей

Забыть про скуку тленную,

Давившую вчера,

Почувствовать вселенную

На кончике пера.

Хлебные крошки

Думаешь, быть хлебопеком так просто,

Если в буханке твоей не пшеница?

Отруби, жмых и овес – не по ГОСТу.

Белая улица. Черные лица.

Очередь, словно бы жизнь по талонам

Здесь на весах отмеряют до грамма.

«Скоро с едою придут эшелоны –

Мне говорила голодная мама. –

Видишь, как снегу опять навалило,

Вот и пришлось задержаться немножко.

Нам не нужны ни халва, ни повидло,

Есть у нас вкусные хлебные крошки.

Дядя нам сверху на пайку насыпал,

Здорово, хоть мы совсем не знакомы.

Видно, увидел он в списках про сына,

Знал, что сумею сберечь их до дома».

Вроде бы мелочь, подумаешь, крошки,

Только от них я был жив до обеда.

Дядя мне жизни дарил понемножку,

Чтобы я смог дотянуть до Победы.

После войны я искал хлебопека,

Чтобы просить за те крошки прощения.

Поздно, сказали, теперь он у Бога,

Умер спаситель твой от истощения.

Посвящается Даниилу Ивановичу Кютинену — пекарю блокадного Ленинграда, умершему от истощения 3 фев.42 г. на работе.