Конкурс поэтов-неэмигрантов

Номинация «Неоставленная страна».

Не картавь…

Прислушайся, какая тишина

звенящая… и лишь твое дыханье

рождает звуки и полутона.

Как хочется лепешек и вина

И позабытой скрипки трепыханье

в руках, забывших, как её ласкать…

И безнадежно закартавит муза:

Прими жида, охранник, за француза.

Его печали – не моя тоска.

Вдруг зачирикал глупый воробей

И - будто спали - пробудились гнусы.

Поймать бы пару сизых голубей.

Они нежней, сытнее и жирней…

детишки тоже были толстопузы,

но перемёрли…здесь они обуза.

Жизнь тут строга, обрядна, и честна

в сравненьи с довоенной круговертью…

В концлагерь глупо ворвалась весна.

Так надышись плутовкой допьяна

И помечтай о быстрой, легкой смерти…

* * *

Возвращение в Париж

И в Барбизоновке писать

пролитым под трамваем маслом

картины, будучи согласным,

что не известен адресат.

Не все шпалеры – гобелены,

Не все орлы летят в Орли.

Я замер в шаге от измены:

сменять Неву на запах Сены,

И Покрова, что на Нерли

На нашу даму из Пари,

забывшись в брюхе Ситроена

за чьей-то девственной фатой…

Отмонелизиться в густой

толпе измученных туристов,

слегка гордиться хромотой,

и слепотой, и срамотой,

любить экзистенциалистов,

неповторимость бытия,

зеркальное второе Я,

и эти глупые промессы…

Париж, конечно, стоит мессы,

Но, только, если веришь в Бога

И значит, есть, кого предать

и вставить вместо эпилога:

я так любил чужую мать….

* * *

- Запрячь, хохол, подальше ржавый ствол!

- А ты, москаль, не пухни от амбиций!

- Давай присядем за просторный стол,

пока сосед скучает желтолицый.

Не будем спорить, кто же был неправ

то ль в позапрошлом, то ли в прошлом веке.

Пароль у нас един: « славянский шкаф»-

мы всё же не чужие человеки.

Хлебнув под сало дружеский глоток

горилки с перцем (это лучше граппы),

качнись ко мне немножко на Восток,

а я качнусь немножечко на Запад…