Номинация
«Стихи о родном крае, о Родине, о географических, исторических и культурно-языковых корнях»
Лес
Лес по-осеннему красив
И летаргийно-поэтичен.
Самозабвение Руси,
Джоконда русского величья.
Лес пишет тихие стихи,
Слова рифмует: лисья – листья…
В нём даже горсточка трухи
Блестит, как бисер чьих-то истин.
И даже небо с рук долой
Сюда бросает звёзды-перстни,
И солнце с львиной головой
С ним ищет царских соответствий.
Лес выше мелочных услуг,
И пейзажисты в нём нелепы.
Стихи его читают вслух
И им любуются кометы.
А лес смиренно-целомудр,
Один он чист перед Россией.
Он – русский дух, он – русский Лувр!
Слова теряются в бессилье…
Листья
Влекомые ветром, мы плыли и плыли
По облаку серо-коричневой пыли,
Нас вырвали, словно страницы Псалтыри,
Нас сняли, как головы с плеч.
Пред нами – дивись!– расступается воздух,
Тушуются, тушатся гордые звёзды,
С ума посходили элитные розы,
Кого им, убогим, привлечь?
Теперь мы одни, без деревьев, без этих,
Которые важно гудят на рассвете,
Кому мы не больше, чем блудные дети,
Кто вслед нам ворчит и сейчас.
Мы связаны все круговою порукой,
Мы знаем, что мудрость рождается мукой,
Идем, колыхаясь, кочевники юга
Едва ль многочисленней нас.
Россия! Мы были твоим опереньем,
Опорой птенцам и ветрам, без сомненья,
И вот на осколки, фрагменты и звенья
Раздроблены волей слепой.
Потеряны ориентиры и цели,
Толпимся – статисты на жизненной сцене,
Влетаем в квартиры, конторы, лицеи,
Асфальт укрываем собой.
Отчизна отчизн! Палачи и поэты
Достойно воспели шестую часть света,
И каждый сугубо прославил при этом
Себя и своё ремесло.
В твоих теремах – жестковатое ложе.
И люди – не правда ль? – на листья похожи.
Не скажут о том Украина с Поволжьем,
Не выдаст земля Соловков…
… Но вот больше нет нашей огненной стаи,
Что двигалась бодро, но медленно тая,
Иные в пути, но заметно отстали,
Иные упали без сил.
Шмонает октябрь деревянных прохожих
И, действуя словно заправский таможник,
Листву отобрав, отпускает порожних:
Шагайте, пока отпустил.
Номинация
«Стихи о стране нынешнего проживания»
***
Листья деревьев мёрзнут в воздухе,
Словно ладони в холодной воде.
Луна – как под пыткой –
Свет едва даёт.
По газону скачут, играя, два зайца.
Финская ночь.
***
Мой сосед, Тоссавайнен, домой приезжает под утро,
Спят в окопах друзья, и невеста уснула в авто.
Всполошив не на шутку на речке ночующих уток,
Мерс под окна подгонит и долго не глушит мотор.
Над Суоми большая луна строит кислую мину,
Ещё час-полтора – и начнёт просыпаться народ.
Столько русских вокруг, что невольно сочувствуешь финнам,
По ошибке звонишь не туда – трубку русский берёт.
Привыкаешь к стране, где тебе улыбаются люди,
Облечённые властью (но не отягчённые мздой),
Где над площадью главною высится столбиком ртути
Просвещённый монарх – русский царь Александр Второй.
С постамента царя – этой гордой и властной фигуры –
Не снесли даже после проигранной Зимней войны.
Он стоит как фиксатор приемлемой температуры
Отношения к русским в большом организме страны.
Побываешь в столице – заполнишь до самых подкорок
Впечатленьями мозг, чтобы дома, уже поостыв,
Вспомнить гладкие руки дорог, обнимающих город,
Дом-кроссворд, что на солнце блестел клеткой окон пустых,
Или Финский залив, в нём теперь и твоё отраженье
Где-то в складках волны, или чайка его унесла.
Возвращения вечного нет, это миф – возвращенье,
Затемняющий суть: жизнь не круг, не спираль, но стрела.
А мишень у стрелы за пределами этого мира –
Край, куда эмигрируют все и уже навсегда.
Может, там по-другому поёт просветлённая лира
И стихи «Калевалы» озёрная шепчет вода?
Взглядом праздным блуждаю средь облачных серых развалин,
Там зависла луна и мерцает, что твой монитор.
Возвращение – блеф, возвращается лишь Тоссавайнен –
Вновь приехал под утро и долго не глушит мотор.
Самоназвание Финляндии
Номинация
«Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от языково-культурных корней»
Родина
Нет,
это не наша Родина,
Родина – где-то там.
Листья такие же, вроде бы,
Так же летят к ногам,
Небо такое же светлое,
Так же бездонно оно,
Кажется – не на что сетовать,
Я и не сетую, но
Это не наша Родина,
Родина – далеко,
Родина – проворонена,
Спрятана под сукно.
Дальше! Как смерть Кащеева
Где-то на дне морском
Или на дне ущелия
Недосягаемом!
Дух в ностальгии плавится,
Прежде, чем он поймёт:
Родина начинается
С выезда из неё.
Россия
А ты все та же...
А. Блок
Дом, колокольня, старый двор,
Бомж неизменный у помойки
Живут всему наперекор –
Застою, смуте, перестройке.
Куда страну ни повернёшь,
Какое знамя ни поднимешь –
Россия та же – Бог да бомж,
Да остальные между ними.
И Рюрик знал её такой,
И после Рюрика знавали,
И злой правитель, и святой...
А изменили что? Едва ли.
И только листья каждый год
Ждут не напрасно всей оравой,
Что им сентябрь принесёт
Отмену крепостного права.
Граница... «Кодак» свой достань,
Русь позади: поля, дорога
И в небе облако, как Бога
Благословляющая длань...
| 
