ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2018. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «Там»
* * *
Подъезды Зинуля мела и скребла,
и кланялась стенам, щербатым ступеням,
как будто всю Землю отмыть собралась,
была делегатом, прилежным, последним.
Косынку завязывала в два узла
на "химии", тряпкой тяжёлой хотела
отмыть свою жизнь навсегда, добела,
чтоб светлое платье, и юбка хрустела.
С утра всех в округе любила с трудом, -
весь век по общагам, хмельное веселье,
и мыла чужой, как свой собственный дом,
не то к новоселью, не то к воскресенью.
* * *
Лабиринт коммунальный, коридора аппендикс,
комнат узких и длинных сосчитать недосуг,
книжка вместо подставки, (то ли Маркс, то ли Энгельс),
сковородки чугунной отпечатался круг.
Коридоры - кулисы, кухня те же подмостки,
быт открытый и тесный, как июльский вокзал.
Духовые оркестры протрубят с перекрёстка,
и возвысят до пьесы повседневный скандал.
Дядя Паша под вечер, голос меди послушав,
бьёт кого-то без правил, и совсем без причин, -
нашу комнату выбрав, для него она лучше,
потому что квадратней и похожа на ринг...
К лету солнце расчистит место в "зале" дворовой, -
домино, голубятня, сохнет чей-то мундир,
амазонка в халате, похвалившись обновой,
"Беломор" предлагает и временный мир.
Долгий день...Тень на вымытый пол не бросает
переплётов оконных некрашеный крест.
"Золотые шары" в сорняках зацветают,
превращая в пейзажи все сараи окрест.
Номинация «Здесь»
* * *
Под куполом неба извилиста, чуть видна,
тропа повисает,
без лонжи, в пробелах льда,
теряется в облаке, над камнепадом, над
скитами и бездной,
вдали от наград и дат.
А горы – лишь дети земли, сбежавшие в высь.
Строптивые дети,
сломавшие небосвод
в порыве от пут оторваться и вознестись,
не жить под бульдозером, –
в небе пастись, вразброд.
В разреженном воздухе тающий пик застыл,
в пути к поднебесью –
трудней дышать, чем идти.
На млечных следах самолётов взошли кресты,
не держат уступы
ладони кариатид.
Под куполом солнца рентгеном обнажено
земное: лицо гордеца,
кураж бунтаря.
Словам неподвластно, у бездны любой есть дно,
а то бы летел – и
не падал, а воспарял.
Helvétie, Suisse*... etc.
Трапы чужих кораблей истопчешь,
В каждой расщелине застревая,
В речь погружаясь, буквы без точек
Ловишь губами, будто немая.
За репортаж принимаешь догадку, –
Штрих чертежа лекало ломает,
В точку отсчёта – рейс с пересадкой,
Тerra incognita – на трамвае
Две остановки, берег колодца:
У вертикали – дно и подножье.
Ключ в декорациях повернётся,
Лестница вверх – занозы под кожей.
В скалах спиралью вьётся дорога,
Шаг до моста – окольный просёлок,
"До перевала, а там недолго", –
Врёт без стесненья здешний психолог.
Штемпель на панцире новом – "годен",
Код от подтекста в лупе маячит:
Флаги улыбок в любую погоду,
Каждый прохожий – спартанский мальчик.
* Швейцария
Номинация «Эмигрантский вектор»
* * *
В чемодане реквизит разлуки,
в переходе сломаны часы,
символы вокзалов – руки, руки,
словно лес шлагбаумов косых,
разума не слушаются лица,
в перепутье – как наедине,
линий незакрытых не стыдится
обнажённая ладонь в окне.
И сюжет всё тот же, без преамбул,
вскользь, с подножки: "да, я знаю, но ..."
Чёрная дыра – открытый тамбур,
и перрон уходит из под ног,
неувязки жанров, слов обрывки,
невидаль, что под отрыв колёс
обещала золотая рыбка,
встречный поезд в прошлое унёс.
Вспышка фары – окон фотоснимки,
свист и стук в тоннельной темноте, –
словно чайник с пишущей машинкой,
атрибуты авторских затей,
поезд, заплетая ритмом шалым
участь всех разлук в один мотив,
босиком проносится по шпалам,
горизонт на части разломив.
Рондо в старом стиле
Всё те же мы,
нам целый мир чужбина.
А.С. Пушкин
Всё те же мы, нам целый мир чужбина.
Зовущим крыльям стаи журавлиной
не удавалось голову вскружить,
для нас и небо может быть чужим,
и царство тридевятое – с полтину.
А дома – золотая середина,
на подоконнике охапка пижмы,
раскрытый том "Над пропастью во ржи",
всё те же мы.
День ото дня с причудами рутина,
"авось" привычный, непереводимый
ведёт по лезвию, покуда жив.
И если вдруг, стирая рубежи,
к чужим порогам вынесет стремнина –
всё те же мы.
| 
