ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2015. Конкурс поэтов-переводчиков «Свеча толмача»
1. Roald Hoffmann
Ро́алд Хо́ффман (род.18 июля 1937 года, Золочев, Таонопольское воеводство, ныне Львовская область, Украина) – американский химик, лауреат Нобелевской премии по химии «за разработку теории протекания химических реакций» совместно с Кэнъити Фукуи. Профессор Корнелльского университета. Во время Второй мировой войны семья Хоффмана попала в нацистское гетто. Отец, организовавший попытку мятежа, как и большинство членов семьи, погиб в гетто. Хофман и его мать остались в живых, после освобождения эмигрировали в Америку. Закончил Колумбийский университет, преподавал в Гарварде. Хоффман автор не только научных, но и научно-популярных и философских работ, пьес, стихов.
http://www.roaldhoffmann.com/individual-poems
BLACK ON BLACK (на английском языке)
In Cracow, the old Jewish town
is manicured for tourists, with
Yiddish cafe signs, posters for
Schindler’s List sights. There are few
tourists, but in an empty, white-
washed synagogue an endless tape
plays a black and white movie (German
footage) of the move into Kazimierz
ghetto in early ‘42:
poor people pushing wheelbarrows,
a well dressed man in a horse drawn
carriage, trunks piled high, a cart
carrying what looks to be a whole
hut, the driver, smiling, tipping
his hat to the German officers
(who are in the film, smiling too),
streaming crowds, crowds alive, children
watching an endless stream of
furniture crammed into a house. And I
think of the vineyard in Bonnieux:
on a newly carved out terrace,
along the stone wall the white shells
lie in clumps, some sunk into
the earth, some piled into small hills,
a mausoleum to themselves.
I imagine the snails alive,
moving to succour, moving, at
their own pace, to the last wetness
after a dry spell. Or so one could
try to explain, oh so one wants
to understand, those traces of life
still, or moving, white on white,
black on white.
Чёрное на чёрном
Перевод с английского Инессы Розенфельд
Краков — старинный еврейский город,
наманикюренный ради приезжих.
Кафе с вывесками на идиш,
фото из «Списка Шиндлера» на афишах.
Всё же туристов немного,
но в выбеленной синагоге
крутится бесконечная лента -
чёрно-белые кадры немецких хроник:
Казимеж, лето 42-го, гетто.
Люди, одетые бедно, везущие тачки.
Лошадь с повозкой, в ней
добротно одетый возница.
Телега, завалена хламом,
как островерхая хата.
Водитель, с притворной улыбкой,
ломает, позируя для кинокамеры, шляпу
перед лицом офицеров,
смеющихся так же притворно.
Сутолока, суматоха, далее — дети,
праздно глазеющие на нескончаемую вереницу
всяческой рухляди, вытесненной, чтобы втиснуться
снова в проёмы жилищ. Виноградник в Бонньё
представился мне: на террасе,
вытесанной недавно,
стена из камня, под нею ракушки,
белые, вдавлены в землю,
иные сложились холмами -
мавзолеи самим себе. Мнится, улитка
к капле спасительной влаги
тянется так же, как тянется время -
медлительно, неумолимо. Вижу следы
жизни, застывшие или бегущие
то ли по белому белым,
то ли по белому — чёрным.
2. Selma Meerbaum-Eisinger
Зельма Меербаум-Айзингер (15 августа 1924, Черновцы — 16 декабря 1942) — немецкоязычная поэтесса еврейского происхождения, жившая в Черновцах (тогда Румыния) и погибшая в Холокосте в возрасте 18 лет. Родственница (троюродная сестра) Пауля Целана.
После перехода города к СССР в 1940 году многие из её товарищей по сионистскому кружку были арестованы. После начала войны в 1941 году семья была вынуждена перебраться в гетто, а в 1942 году была депортирована в трудовой лагерь села Михайловка (Транснистрия), где Зельма умерла от сыпного тифа. Её родители вскоре также умерли от тифа.
Сохранились 57 стихотворений Зельмы, написанных карандашом и переплетённых вручную в сборник, названный «Blütenlese» («Сбор цветов»), из них 52 её собственного сочинения, остальные — переводы с идиша, французского и румынского. Увлекалась литературой с раннего возраста.
Среди авторов, повлиявших на неё, отмечают Г. Гейне, Р. М. Рильке, Клабунда, Поля Верлена и Рабиндраната Тагора.
http://www.lyrikwelt.de/gedichte/meerbaum-eisingerg3.htm
Stefan Zweig (на немецком языке)
Leuchtendes, glühendes, rauschendes Leben
springt an und reißt mit und läßt keinen mehr los,
macht heiß und macht kühn und macht freudig und groß,
rüttelt auf und macht wacher mit kraftvollem Stoß,
lässt die Fluten von Glanz nie und nimmer verebben –
packt dich und hält dich und sprudelt dich an.
Sturzflut erfaßt dich und rast mit dir fort –
was kein Wildbach, kein Wirbel, kein Hochwasser kann,
hat dies Atmen vieltausende Mal schon getan,
dieses heiße, verzehrende, glasklare Wort.
Kühl dann und still wie ein nordischer See,
glitzernd und weich wie frisch fallender Schnee,
sieht es uns an wie viel uraltes Gold,
das altrot und schwer durch die Finger rollt
und schön ist wie sonst nur unsagbarer Traum,
der dich ansieht, tiefleuchtend aus dunkelndem Raum –
und bäumt sich dann auf, als besinne es sich,
und packt wieder an und reißt wieder mit,
schreit dich an, lacht dich an, weint dich an: das bin ich!
Und es packt dich ein Sehnen, das süß ist und zieht,
ein Sehnen nach Menschen, ein heißes: „verspricht!“
und dann klingt es aus wie ein Nachtigall-Lied.
(24.12.1941)
Стефан Цвейг
Перевод с немецкого Инессы Розенфельд
Пылко, упоительно, блестяще, -
жизнь, как откровение, как вызов,-
буйное, клокочущее - счастье,-
вспыхивает и несётся ввысь.
Увлечёт тебя, врасплох захватит,
пробудив тебя и распалив,
и волна бесстрашия накатит,
вечной славы не спадёт прилив.
Ни пучина вод, ни с гор поток
поглотить не смогут безвозвратно
так, как этот дух — тысячекратно
жарким, ясным словом сделать смог.
Остуди прохладней озера северного,
успокой сияньем снега летящего,
сходным со сверканием древнего
золота червонного и тяжкого.
Золотым дождём сквозь пальцы льётся,
красоты почти невыразимой,
тайными мечтами отзовётся,
светочем из темноты глубинной, -
и, как бы опомнившись, взовьётся,
снова взбудоражит и сорвётся,
увлекая вновь и искушая,
плача по тебе, смеясь, дразня –
вот я! И тоска возьмёт такая
сладкая, по людям, - «обещай!» -
так слова горячие, прощальные
песней соловьиной прозвенят.
3. James Joseph Sylvester
Джеймс Джозеф Сильвестр (3 сентября 1814, Лондон, — 15 марта 1897, Оксфорд) — известный английский математик. Известен своими работами в теории матриц, теории чисел и комбинаторике. Основатель Американского математического журнала.
Джеймс Сильвестр является одним из самых известных математиков середины и конца XIX века. Его труды затронули практически все области этой науки. Джеймс Джозеф Сильвестр — ученый, заслуживший себе место в истории науки благодаря блистательным математическим талантам и многогранности интересов. Он был отличным юристом, лингвистом и писателем, сочинил множество стихов и даже трактат «Искусство стихосложения» Сильвестр родился в бедной семье в еврейском районе Лондона, Ист-Энде, и говорил на кокни. Антисемитизм помешал ему сделать академическую карьеру в Англии, хотя он и был избран членом Королевского общества в возрасте двадцати с небольшим. Когда ему исполнилось 27 лет, он уплыл в Америку, где ему предстояло стать профессором математики в Университете Виргинии.
https://tspace.library.utoronto.ca/html/1807/4350/poem2710.html
Kepler's Apostrophe (на английском языке)
Yes! on the annals of my race,
In characters of flame,
Which time shall dim not nor deface,
I'll stamp, my deathless name.
The fire which on my vitals preys,
And inly smouldering lies,
Shall flash out to a meteor's blaze
And stream along the skies.
Clafed as the angry ocean's swell
My soul within me boils,
Like a chained monarch in his cell,
Or lion in the toils.
To wealth, to pride, to lofty state,
No more I'll bend the knee,
But Fortune's minions, meanly great,
Shall stoop their necks to me.
The God which formed me for command,
And gave me strength to rise,
Shall plant His sceptre in my hand,
His lightning in my eyes;
Shall with the thorny crown of fame
My aching temples bind,
And hail me by a mighty name
A monarch of the mind.
Me, heaven's bright galaxy shall greet
Theirs by primordial choice,
And earth the eternal tones repeat
Of my prophetic voice.
Stung in her turn, the heartless fair
Who proudly eyes me now,
Shall weep to see some other share
The godhead of my brow;
hall weep to see some lovelier star
Snatched to my soul's embrace,
Ascend with me Fame's fiery car
And claim celestial place.
Tune oh! my soul thy loftiest strain,
Exult in song and glee,
For worn has snapped each earthlier chain
And set the immortal free.
Minds destined to a glorious shape
Must first affliction feel;
Wine oozes from the trodden grape,
Iron's blistered into steel;
So gushes from affection bruised
Ambition's purple tide,
And steadfast faith unkindly used
Hardens to stubborn pride.
Апостроф Кеплера
Перевод с английского Инессы Розенфельд
Да! не затерян будет он,
Мой путь во тьме времён,
В ряду немеркнущих имён
Навек запечатлён.
Потоком огненным, искрясь,
Льёт звёздный дождь ночной,
Но ярче пламенеет страсть,
Владеющая мной.
Гнев, гребни океанских волн –
Душа кипит во мне –
Монарх в клетѝ, в цепях, в неволе,
Лев пленный в западне.
Богатство, гордый сан, почёт –
Не преклоню колен.
Но шею предо мной согнёт
И великан надменный.
Повелевать – таким я создан был,
Дал силы восставать мне Бог,
В мою ладонь свой скипетр вложил,
И óчи мечут молнии Его.
Венец терновый славы – обречён,
Венчает храм моих мучений Он.
И именем я буду наречён,
В котором смысл божественных имён.
Меня, первоизбранника, почтит,
Галактика сияньем озарится.
Пророческий мой голос прозвучит
И вечно на Земле он повторѝтся.
Вращения Земли усталый стон
И непреклонность, прямота осѝ -
Иной удел увидев, небосклон
Моё чело слезами оросит.
Созвездия чудесных звёзд узрѝт,
Что обликом моим привлечены,
А славы колесница воспарит
К светилам неземной величины.
Звучи, души высокая струна!
О, торжествуй, весельем, песнопением.
Бессмертная свобода мне дана
И бренных уз земных переплетения.
Величье разуму такому суждено,
Который в испытаньях утвердится,
Был выдержан, как крепкое вино,
Как сплав стальной, в горниле закалится.
Но честолюбия поток нахлынет,
Тот разум опьянённый затопив,
В котором верность стойкая застынет,
В упрямую гордыню превратив. | 
