КОНКУРС ПОЭТОВ – ЭМИГРАНТОВ

Номинация «Стихи о родном крае, о родине, о географических, исторических и культурно-языковых корнях»

                                    * * *

Нынешняя зима опять зарифмована с прошлой,
Строчки следов на площади равномерны, ритмичны, злы.
Мне подобный подход абсолютно не кажется пошлым,
Забавно смотреть, как даты завязываются в узлы.
 
Зима не терпит покоя, все время швыряется снегом,
Ее рифмовка несложная: пурга – снега – берега.
Лунный диск поцарапанный висит надо мной оберегом,
Как нашаливший теленок, боящийся батога.
 
Родина и Отчизна – вполне разнополые вещи,
То ли пригреет мама, то ли накажет отец...
Но даже в погоду промозглую мне достаточно пищи,
А значит, и зимней рифмовке скоро придет конец.
 
Мутный теленок спрячется в низко висящих звездах,
Весна нас окатит запахами -  свежестью и сосной,
Громко хлопая крыльями, согреет продрогший воздух
И станет вовсю рифмоваться с прошлогодней весной.

          ПЛАЧ ПО АБРАМУ

                                 Там люди холодны и немы,
                                 Там очень просто помереть,
                                 Там комиссары в пыльных шлемах,
                                 А ведь могли бы протереть...

В городе Путивле тишина -
Выехал последний Рабинович.
Где теперь свое он счастье ловит,
Здесь о том не знают ни хрена.

Опустели старые дворы.
Ты пойди налево иль направо -
Тут никто не говорит картаво,
Разве только дети до поры.

Заколочен досками ОВиР,
Здание таможни в паутине,
И пылится в местном магазине
Никому не надобный кефир.

Поиски ведутся по стране -
Некому работать в бакалее...
"Ой, куда ж уехали евреи?!"-
Ярославна плачет на стене.

Номинация «Стихи о стране нынешнего проживания»

ЕРШАЛАИМ

Что можешь ты, мой иудей,
Ну чем убережешь людей?
Сиянием своих идей?
Они ведь вечны...
Никто не слушает слова,
Твоя пробита голова
И падает твоя вдова
На семисвечник.

На копья подняты тела
(О, как здесь радуга цвела,
И как прекрасна жизнь была
Под сенью храма!),
Насилуют твою сестру,
Детей твоих ведут к костру
И твой собаки лижут труп,
Забравшись в яму.

О, Иудея, вечен крик
От дней ушедших до моих,
Сквозь годы он ко мне проник
И жжет ночами.
Распяты жители твои,
Давно закончились бои,
Лишь на камнях луна стоит
В сожженном храме...

Рассеяны по свету вмиг
Кто бился на стенах твоих,
Века мелькнули, ветер стих
Над старой крышей,
Но твой запал неукротим,
Как в пору тех седых годин,
И вышло так, что я один
Из тех, кто выжил.

В этом городе Бог не проездом бывал,
Он здесь жил, и следы на брусчатке видны.
Он тогда безбород был, беспечен и мал,
Его тень до сих пор на песке у стены.

Среди пальм и олив, возле сточных канав,
Между камнем и облаком плачет душа.
Кто мне скажет, он прав был? Наверное, прав,
Просто надо подумать о том не спеша.

А куда мне спешить, нарушая покой?
На добро и на счастье исчерпан лимит,
И бездарны мгновения жизни такой,
Если не с кем в дороге сухарь преломить.

Нету разницы, в рубище или мехах,
Всухомятку, иль где-то воды наберем,
Но все цели, старанья и помыслы – швах,
Скажешь, нет? Ну, а все-таки, как с сухарем?

Но когда в пустоте запечалится плоть,
Подними в небо взгляд и увидишь ответ -
То не облако, то пролетает Господь,
Оставляя зевакам инверсии след.

Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от языково-культурных корней»

В ОТСУТСТВИЕ ПАРУСА

Опускается на улицы Тагила тишина,
Это та же тишина, что ночью правит в Тель-Авиве.
Это утренний прилив, что нынче замер на отливе,
Это птица, что парит, не обнаружив где весна.

Холм далекий, ветер пыльный, размагниченный компас,
След на небе от звезды, сгоревшей, в-общем, понапрасну…
Сверху смотрит мироздание в лицо мне безучастно,
Округляя, как монету, бестолковый лунный глаз.

Что мне лодка, что мне парус? Двадцать первый век рожден
В жутких схватках, что сгубили в тяжких родах век двадцатый.
Хоть порою не по силам, но, прошу, не прячь лица ты,
Посмотри на синий шарик, что Вселенной охлажден.

Пряный запах, тихий шорох, нудный скрип земной оси,
Море времени убито наповал без приговора!
Пусть натянет юный Эрос лук до полного упора,
Не попасть ему в меня, хоть сколько в небе ни виси.

О, мой друг, я рад тому, что ты со мною не приехал,
Значит, можно ждать порою незатейливых вестей.
Где-то ангелы поют: «Когда б мы жили без затей…»
А в ответ им ничего, лишь только эхо, эхо, эхо…

FIN DE TEMPORADA

Где ты, город, где страна, где держава?
Пустота, что не заполнишь собою...
Горы пыли, удушающе ржавой,
Круг палящий над моей головою.

Все распалось, хлеб ушел на мякину,
Невозможно залечить твои раны.
Твой народ тебя навеки покинул –
Кто в могилы, кто в заморские страны.

Оплела твои сады куманика,
Провалились, разрыхлевши, стропила.
Даже птичьего не вылетит крика,
Все истлело, зацвело и прогнило.

Серый лес пришел на площадь собраний,
Бурый мох покрыл ступени и стены.
Не осталось ни забот, ни желаний,
Ни болезней, ни любви, ни измены.

Туча быстрая, как черная лошадь,
Все затянет, зашумит ветра песня.
Здесь была когда-то Красная площадь,
Там была когда-то Красная Пресня...