Конкурс поэтов-эмигрантов

Номинация «Стихи о родном крае, об историко-географических и культурно-языковых корнях»

Медовые коврижки

Я в театре по имени «Прошлое»
                            получила последний билет на галёрку,
Там биноклем цепляясь за краешки
                            неба прозрачного, солнца и крыши,
Силуэты знакомые снова
                          и лица, и тени увижу,
И детей, что на рваных картонках
                         несутся с наезженной горки,

«Все цветы надоели садовнику»  там,
                                 «кроме лилии белой и розы»
В «кандалы» там закованы руки мальчишек и
                                        тонкие девичьи руки,
«Казаки и разбойники»
                        метят мелками цветными пути - закорюки,
И несмелая рифма весной
                        прорастает травою сквозь твёрдую прозу.

Для чернильницы там
                       специальная выемка сделана в парте,
Продаются коврижки медовые
                              в школьном буфете на завтрак,
Под копирку расписано  завучем
                                    всё расписанье назавтра,
И границы очерчены жирной чертой
                                             на физической карте.

Из театра по имени «Прошлое»
                                 выйду на воздух в коротком антракте,
И туда не вернусь уже больше,
                                  сжимая, сминая в руке контрамарку,
Осень дарит последние тёплые дни,
                                         прогуляюсь, пожалуй, по парку,
Всё равно мне известно уже всё,
                                          что будет в последующем акте.
Я в театре по имени «Осень»
                                        обойдусь без дурацких советов,
Там  свободное место найду в уголке
                                          и присяду почти что не слышно,
Удивлюсь я крутым виражам
                                      небывалых суровых сюжетов,
Мне наверно, уже никогда, ни за что не понять,
                                       как же всё это вышло?

Здравствуй, Марина

Посеребри мне, век, перо и руку,
мой прагматичный, электронный век,
предательством кишащий и разлукой,
где пишется со строчной закорюки
обманчивое слово «человек».

Потрафь, хотя бы раз такою страстью,
такоё мужество вложи в мои уста,
чтобы сжимая время, молвить: «Здравствуй,
Марина, были не напрасны
стихи, как  вина - их черёд настал.

Случайный путник голос твой расслышал.
В библиотечно-полочной пыли
стихи твои надрывно, громко дышат
лучами солнца пробивают крыши,
лучами строк встают из под земли,

морской волною хлещут о причалы,
волной откатной поднимают шторм,
пронзителен их голос и отчаян.
В тот миг, когда ты горько замолчала,
ты главное означила пером.

Посеребрил тебе перо и слово
безжалостный и прагматичный век,
стихов твоих защёлкнуты оковы,
и ночью их оплакивая снова,
опять я не сомкну припухших век.

Номинация «Стихи о стране нынешнего проживания»

Картонные города

Что за фатум такой – строить домик картонный,
Создавать тараканий – сверчковый уют,
Там, где в пыльных углах и сквозных коридорах
Пауки  свои липкие сети плетут,

Душным утром вставать, шлёпать в стоптанных тапках,
То жевать, то кружить за собой по пятам
А потом заключить: «Слава Богу, не каплет»,
Получив за труды, всё отдать по счетам.

Побелить потолки, натереть половицы,
Стричь траву под окном,  и, свалившись в кровать,
Головою об стенку картонную биться,
Чтоб под утро в холодном поту засыпать.

Замыкается круг на бегах тараканьих,
Расчленяется жизнь на «вчера» - «никогда»,
И куда не пойдёшь - то - силки, то - капканы,
И  картонные всюду растут города…

Мимикрия

Подрезаю опять крылья
Перекрашиваю перья,
Свой привычный меняю стиль я
И сама-то себе не верю,

Подпеваю чужим песням,
Говорю языком птичьим,
Проживая в мирке тесном,
Принимаю его обличье.

О себе забытой мечтаю,
Хотя прошлым и не болею,
В марте снегом вчерашним таю,
Проливаюсь дождём к апрелю.

От палящего солнца прячусь,
Подставляю ветрам душу,
И хотелось бы мне иначе,
А иначе, увы, трушу.

В листопадно-осенних мыслях
На себя гляжу с укоризной,
Ничего не пойму в смысле
Иностранной своей жизни.

Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от родных корней»

Красные помидоры

Лестницы, коридоры,
хитрые письмена...
Красные помидоры
кушайте без меня.

Борис Чичибабин

Красные помидоры
в горле застряли комом.
Время глядит с укором,
спрашивая, мол, помним,

что, Сталин умрёт не скоро,
что жив он ещё, покуда,
трескают помидоры,
взращённые им, иуды.

Всё мы рифмуем ныне:
и огурцы, и вишни,
манго, папайю, дыню.
Вон оно как всё вышло:

нам здесь и тепло, и сыто,
ни Сталина, ни Ежова,
и пОлным полно корыто,
и не под запретом слово,

и уходящему - слава,
и приходящему - ужин,
ни воронков, ни облавы,
и, разве что, глаз натружен.

Отсюда - видней и чётче
времен обветшалых краски,
меняем значенье отчеств,
на лучшие в мире маски.

меняем рубли на "зелень",
и шило на мыло тоже,
да, кто  мы, на самом деле?
и на кого похожи?

Непомнящие вериги,
чем можем себя, тем тешим,
всё те же читая книги,
и слушая песни те же...

Просыпалось время солью,
дурною приметой - к соре...
и всё кровоточат болью
красные помидоры.

Арифметика жизни

От перемены мест слагаемых в итоге сумма будет та же,
От перемены мест свидания, свидание желанней даже.   
От перемен семейных статусов, гражданств и прочей дребедени -
То приступы тоски, то  радости, то страхи вещих сновидений.
Всё то, что мы навеки строили,  разрушили до оснований,
И дорого в итоге стоили нам перемены мест свиданий:
Слагаемые – не слагаемы, не сходятся с ответом суммы,
И только время вычитаемо, в квадраты возводимы думы.
Все перемены перемелются,  сотрутся в памяти детали,
И вспомнится, и не поверится: что и на что мы променяли.