Конкурс поэтов-неэмигрантов.

Номинация «Неоставленная страна».

* * *

Пока мы неаполитанцы

В Большом Петра или Модеста,

Нас не запишут в чужестранцы

В отчизне Карла иль Ореста.

В венециановской вакханке

Родство заметно, как ни странно,

Усталой бежецкой крестьянки

С венецианкой Тициана.

Оно проступит полной мерой

Сквозь все различия манеры –

Родство Плениры с Примаверой,

Весны на пашне и Венеры.

И в Риме третьем Филофея,

Раздоров пагубных не сея,

В четвёртом акте Досифея,

То итальянясь, то русея,

Услышим в Угличе на Бренте

Или на Яузе в Пескаре

В дивертисмент Фиоравенти

Двух Алевизов и Солари.

СЕДЬМОЙ РИМ

Нет, не в Чехию Чехов чахоточный,

В карловарский камфарный комфорт,

А в портяночный, и обмоточный,

И чесоточный Ванинский порт.

Прямо с треснувшей льдины папанинской –

В тот ежовско-столыпинский ад,

В тот булганинский, ванинский, анненский,

С плачем старых эстонок, Кронштадт.

Или с грифельной одой державинской

Угодив под державный каток –

И в карсавинский Рим, и в коржавинский

По этапу во Владивосток.

Там, в четвёртом, несмеловском Риме –

Тот же Бог, тот же Рог Золотой,

А в погибельном сгинешь Нарыме –

В нём и пятый тебе и шестой.

И в бараке колымском, Респиги, я

Средиземный услышу твой Рим.

Пожалей меня, Фракия, Фригия,

Одари меня Римом седьмым,

Римским-Корсаковым оркестрованным

Среди зимних прохлад поутру,

Или Клюеву свыше дарованным

На терновом нарымском ветру.

* * *

На холмах Грузии, на Яузе – нет, в Рузе,

В Вазузе Грузия навек отражена –

Да, в Рузе комлевской, да в липецкой Вазузе,

Как в водах китежских, покоится она.

На холмах Грузии, на ржевских, на смоленских,

Где Сулла в Суроже и Марий в Марий Эл, –

От тех, воронежских, к яснеющим, вселенским,

Где Дант с Петраркою и с Мцыри Тариэл.

Дарьял заоблачный и Вятские Увалы,

Под кручами Днепра – Арагва и Кура,

Саровских звонниц высь, провалы Синодала –

Туда, туда скорей – пора, мой друг, пора.