Конкурс поэтов-неэмигрантов
Номинация «Неоставленная страна»
* *
*
Окрымлённая
– окрылённая…
Полуостров
– что полусон…
В
теплой дымке сады зеленые…
Уходи,
нелюбимый, вон,
город
северный, осфинксованный –
освинцованный
– и пустой.
На
куски-дворцы расфасованный
пипл-хавальной
красотой.
Изначально
такой – построенный
под
туриста. И на крови.
Не
окно в Европу – пробоина,
дефлорация
без любви…
Без
обиды, брат-петербурженец,
–
он
прекрасен, твой город-бог.
Но
спала я в нем, а разбужена
теплой
пылью горных дорог.
Возвращение
– как прощение.
Крым,
и тишь моя, и кураж,
у
тебя прошу разрешения
на
чужих городов мираж,
на
барочные, на порочные,
на
дворцы и хибары их,
на
разлуки с тобой бессрочные,
не
тебе посвященный стих...
А
пока пускай на лицо мое
сядет
бабочка – вещий знак.
Опыльцована
– окольцована –
с
принцем-эльфом вступаю в брак.
Крым,
возьмешь ли меня, неверную,
вилу-посестру
блочных чащ?
Я
беру тебя. Чую, верую:
ты
единственный – настоящ.
* * *
Ушла в
себя луна
за
дымною стеною.
Для
будущих гробов
качаю
колыбель.
Зачем
тебе страна
с
гражданскою войною?
Зачем
тебе любовь
ее – да
не к тебе?
Для
будущих могил
уже
готовы ямы.
Чуть
досок дострогать,
чуть
недоплетен кант…
Зачем
тебе? Беги!
Я –
Родина? Я – Мама?
Мне
нужен – ренегат!
Мне
нужен – эмигрант!
Стоишь.
В руках – стихи.
Протягиваешь
руки…
О,
крылья журавлей,
презревших
южный путь
за
широту стихий
расейских…
на поруки.
Вот
верности твоей
предательская
суть.
«Я за
тебя умру!»
А я
тебя просила?
«Я за
тебя…» А я,
уставшая
вдоветь,
из
ослабевших рук
столь
многих отпустила,
на
стольких подняла
изгнанницкую
плеть…
И вот,
стою одна
за
дымною стеною.
Для
будущих гробов
качаю
колыбель.
Аз есмь
еще – страна!
С
гражданскою… виною.
Еще храню
любовь
мою – да не к
тебе.
Русская боль
Во что
бы ворваться? Во что бы всмотреться?
Во что
бы во…
Господи, останови!
Печоринство
– камень нелетного сердца,
Когда
ничего не рождает любви.
Все то,
что когда-то любила, что било
Когтями
по совести злобным котом,
Все это
(о, русский язык!) – «опостыло».
Посты и
апостолы… После… Потом…
Все то,
что в глазах грешным блеском алело,
Все то,
что хлестало, как Божия плеть,
Все это
(о, русская боль!) отболело,
И
только безболию – не отболеть.
В кого
бы вцепиться, чтоб было мне мало
Очей и
ночей – никому не отдать!
…Все
это (о, русская страсть!) отстрадало,
И
только бесстрастию – не отстрадать.
Я
жизненный смысл никогда не искала:
Он был!
– хоть и горек, и солон, и кисл…
Но
что-то (о, русская истина!) стало
Шептать,
что в бессмыслии – истинный смысл.
Куда бы
укрыться? Во что бы вместиться?
К тебе
под крыло – успокой!.. упокой… -
О,
Сирин! – печальная черная птица,
Рожденная
древнею русской тоской. | 
