ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2024. Поэтический конкурс «Эмигрантский вектор»

Номинация «Там»

* * *

Все строчки в моей голове — их уже написали когда-то

Другие поэты, лихие, чужие ребята.

Бежал Ходасевич по минному полю, по лужам,

Мычал Мандельштам и кричал, что не нужен, не нужен.

И все закорючки, помарки, смешные ошибки —

Все было уже. Сигаретой болгарскою «Шипка»

Уже затянулся герой, и уже намочил покрывало.

Украли Елену уже, и кому-то Даная давала...

Мои акмеисты, дурные, больные поэты

Брели за околицу в осень, и в зиму, и в лето,

Уже предавали, уже замочили, убили,

Уже в безымянной земле схоронили, закрыли, забыли...

Все страсти, любови мои — пережиты когда-то

Другими людьми. Меж граблями мечась и лопатой —

Уже забывали спросить, говорили в потемках,

Крутили затертую магнитофонную пленку,

И ставили, ставили, ставили песни чужие —

На магнитофон, граммофон, патефон и планшет. Ворожили,

Вскрывали третичные смыслы вторичным страдальцам.

И тихо хрустели озябшие нервные пальцы.

Все книги мои — их давно написали другие,

Пока я лежала в мыслительной злой летаргии,

Картины висят по музеям, и музыка льется...

Мое — но чужое — похабно и звонко смеется.

И я объясняюсь родными чужими стихами,

И я говорю: «Подождите, куда вы? Бог с вами,

Фиг с вами, хрен с ва... Не теряйте излучин, уключин!»

Вы слышали лепет паучьего злого беззвучья...

* * *

Перестать вышивать, вязать и плести макраме. Потому, что отпущено столько, что не успеть. Перестать покупать колечки и бусы, а что обронишь в траве – то траве и подаришь, но можно ронять в Исеть, в Енисей ли, в Темзу, или в Аму-Дарью, можно в Сену и Рону (а почему бы нет?) Можно сбросить сережку с моста, можно жгучий свет сохранить (за которым следует чернота). Перестать покупать запасы из всяких круп. Перестать покупать на вырост (ну да, ха-ха, застегни вот тут и здесь – ну конечно, жмут). Перестать считать, что ты вечно пребудешь тут. Перестать откладывать на день, на месяц, год. Перестать планировать жизнь и беречь живот. Перестать ожидать от смертных, что не умрут. Перестать считать свои жизни, ведь ты не кот.

Номинация «Здесь»

* * *

Прорастает – не прорастает – поди пойми.

Снежная кутерьма в облаках – людьми

Не понятая – в этих землях обратная связь,

Как нитка, оборвалась…

Колосья, как волосы, спутаны, сжухли, корни их сплетены.

Груди набухли у той, что с косой, и глаза темны

У девы, что косит в снегу гниющие колоски.

Зови ее Девой войны, пока кто-то стреляет с руки,

Бьет с ноги, отводит прядку со лба, автомат от плеча.

И подушка снежная ему горяча…

В мокром, талом, горячем, черном, кровавом снегу

Как ему спится?  Слышит ли он пургу,

Что вокруг стеной? Нет, не слышит уже – только вой

Дальних волков. Ему снится – как в детстве – летний прибой...

Вот уж фигушки – только желтый зимний закат.

И никто никому не друг, не товарищ, не сват, не брат.

… Дева Войны в дырявый бидон сцеживает кровавое молоко.

Ей ведь тоже, как и всем, сейчас нелегко…

* * *

«А может, лучшая победа над временем и тяготеньем

Пройти, чтоб не оставить следа…»

М. Цветаева

Не лучшие, не худшие победы –

Смотреть, какая долгая зима.

И шифровать стихи, рифмуя беды,

Чтоб не сойти с ума.

И все-таки сойти, и обернуться,

И увидать, как рушатся дома.

И закричать, заплакать – и проснуться –

И окончательно сойти с ума…

Затем брести заснеженной долиной.

И наблюдать, как подступает тьма,

И заметает снег погост старинный,

И на могилах бесов кутерьма.

Затем уснуть, затем в бреду проснуться,

Порадоваться: жив, и есть ночлег.

Понять, что окончательно рехнуться

Не выйдет. И пойти почистить снег.

Номинация «Эмигрантский вектор»

* * *

Когда приходит ночь, а с ней приходит страх,

Тяжелый липкий страх о десяти углах,

Куда ни ткнешься – он, врывающийся в сон,

И некуда бежать, нигде не слышен звон

И стон колоколов, нигде не ярок свет.

Слепа, нема, глуха одна из тех планет,

Где люди, словно вши, и гадят, и кишат.

На сгибах рек, как рук – лишь крики лягушат.

Неси меня, река, за дальние края.

Прорвись за облака, где вдруг увижу я

Зеленую траву, и солнце, и лучи

Сквозь ветви тех дерев, куда летят грачи.

Неси меня, река, излучина, душа –

Неси туда, где жизнь, как прежде, хороша.

Неси меня сквозь страх, сквозь ночь и мерзкий сон.

Неси меня туда, где колокольный звон.

* * *

…А душа совсем не успела раскиснуть, намокнуть.

Бьется, как бабочка поздняя, в мутные стекла.

Бьется, как рыба об лед, как улитки под шиной.

Хруст этот слышен едва ли сидящим в машине.

Крылышки тонкие, усики и скорлупки,

Грани, углы и спирали так тонки и хрупки.

От минералки открытой последний уже пузыречек,

Листик сухой, узловатая нитка, комочек

Скрученной проволочки, что перетерлась на сгибах,

След желтоватый от небольшого ушиба.

За косяки, за углы и столбы задевая,

Ну и куда ты летишь-то, как будто живая?

Душенька, ласточка, бабочка, семечко рая,

В клетке грудной, в кенариной, в хомячьей – играя?

Ну же, куда полетела, в какие тенёта?

Схватит паук или клёст, смоет струей водомета.

Бабочка, не оживая – живи, трепеща, трепыхаясь,

Крылья свои разверни от реки до сарая.

В реку – с обрыва, в пропасть – с пустого холма –

Душенька, я не прошу мне прибавить ума,

Славы земной и любви бесконечной – ни-ни.

Только, пожалуйста, ты сохранись, и меня сохрани.