ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2015. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «ТАМ»
ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ
Человечество залезло в норы.
В вираже заносит шар земной.
Но ревут под крыльями моторы
Кровью заведённые людской.
Треснуло крыло посередине,
Чёрный шлейф густеет за хвостом,
Облака закрыли путь наш синий,
И в огне родной аэродром.
Пристегните ремни! Пристегните ремни!
Лишь посадка «на брюхо» возможна теперь.
Но под нами всё камни, деревья, да пни.
А что хватит на всех парашютов – не верь!
Пристегните ремни! Пристегните!
До конца затяните ремни!
Сзади приближается погоня,
Впереди заслоны ПВО.
Вся земля видна, как на ладони:
Ни шоссе, ни поля – ничего.
Всем, о славе бредящим – наука:
Миф о героизме – не для вас!
Задохнуться лишь золою друга
Вам достанется в последний час!
Пристегните ремни! Пристегните ремни!
Сколько пота и крови – чужой и своей.
Мы вперёд прорывались во имя мечты,
Овладевши которой ликует злодей!
Пристегните ремни! Пристегните!
До конца затяните ремни!
Избежать паденья невозможно.
Кончилась мечта, конец и нам.
И сгорит жар-птица непреложно,
Словно никому не нужный хлам.
Грохнется об землю, как подкова,
Грудою металла без лица...
Но взлетает птица-феникс снова
В ожиданьи нового конца!
Пристегните ремни! Пристегните ремни!
Мы восстали из праха – и снова летим!
Над землёю мечта зажигает огни,
Но рождённым в пещерах полёт нетерпим…
Пристегните ремни! Пристегните!
До конца затяните ремни
ЧЕТЫРЕ ЗАПОВЕДИ
«Не верь, не бойся, не надейся.
Не верь, не бойся, не проси.»
И на луну не голоси.
Коль надо – выпей, закуси,
Запей – но только не напейся.
Не верь плодам, не верь колосьям –
Они нитратами полны.
Не верь вождям, не верь посольствам –
Они всегда, везде лгуны.
Не верь рассвету и закату
И счастью падающих звезд.
Не верь петле, кинжалу, яду –
Тебя спасут себе в усладу,
Чтоб снова занял ты свой пост.
Не верь семье, жене, соседу.
Не верь словам, рукам, губам.
Не верь оплавленному сердцу
И собственным слепым глазам.
Не бойся пули и снаряда.
Не бойся мира и войны.
Не бойся рая или ада:
Они давным-давно – увы –
Тебе подобными полны.
Не бойся смерти в одночасье:
Конец и злобе, и любви.
Зло счастливо, любовь несчастна,
А в смерти мирятся враги.
Ты не надейся на общенье
С людьми любезными тебе.
Ты не надейся на прощенье –
Оно подвластно лишь судьбе.
Забудь про красоту и нежность –
Они растоптаны в пыли.
И не надейся на Надежду,
Коль Вера и Любовь ушли.
Ты не ищи любви смятенья:
Любовь и лжет, и предает.
И не проси о вдохновеньи –
Оно в страдании придет.
Ты не проси годов преклонных
Не зная, что готовит рок:
Быть может, жизнь – сплошная зона,
В которой ты мотаешь срок.
Прошло двадцатое столетье
И научило нас блюсти:
НЕ ВЕРЬ! НЕ БОЙСЯ! НЕ НАДЕЙСЯ!
И НЕ ПРОСИ!
Номинация «ЗДЕСЬ»
ПОЦЕЛУЙ СВОБОДЫ
Только камни да камни,
И ни бусинки влаги.
И последние капли
Досыхают во фляге.
С рюкзаком не остынуть.
Пот течет по затылку.
Я иду по пустыне
В черных пыльных ботинках.
Где-то – вниз повороты,
Где-то бегают дети,
И купается кто-то
В водопадах Эйн-Геди.
Я от солнца не жмурюсь,
Хоть палит неуклонно –
Со свободой целуюсь
Возле страшного склона.
А века – будто зримы:
Солнце жарит нещадно
Там, где в горле у Рима
Костью встала Массада.
Солнце катится быстро
Поперек небосклона
И тихонько садится
Где-то возле Хеврона.
СИНАЙ
Под снегом Санта-Катарина
Бела, как шапка бедуина.
Под ней пустыни грозный лик.
Рыжебородого Синая
Клыки коралловы, сверкая,
Пронзают море напрямик.
Воды коралловое ложе
Покрылось зеленью. А кожа
Земли растрескалась по швам.
И Иорданская долина
Под небом синим и пустынным
Сечет планету пополам.
О, где ж еще такие виды!
В подводный сад Семирамиды
Не въехать гордо на коне!
И рай небесный отраженный,
И ад земной, песком сожженный,
Сошлись в береговой волне!
Покрылось небо облаками.
Над аравийскими песками
Поднялся огненный туман.
Грозе-спасению я внемлю.
Но дождь песком падет на землю,
Вновь сух небесный океан.
Как первобытное рубило,
Что в щели на века застыло,
Так здесь навеки лег Синай!
Лег меж двумя материками,
Меж небом и двумя морями,
Вобрав в себя и ад, и рай!
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
ВСТРЕЧА
Непонятно – сон или не сон.
Вечер, но ни грамма я не выпил.
А москвич над гаванью Кишон
Вспоминает молодость под «Битлов».
Сколько нам отмерено недель?
Лучше бы не знал я и не ведал!
Кружка пива на Мерказ-Кармель,
На закуску – сигарета «Кемал».
Словно сели на пятнадцать лет,
И встречаемся на пересылке.
Каждый день, как новый километр,
Приближает к роковой развилке.
Чем-то встретит старая Москва:
«Гласность», «перестройка» – или «Память».
Мы же, как прожектор маяка,
Будем продолжать ему сигналить.
Будем ждать подвохов от властей
И ругать то цены, то налоги,
Позабыв тоску очередей,
Позабыв тоску о честном слове!
Хайфа засыпает под дождем.
А в Москве – то снегопад, то слякоть.
Лучше бы я думал о другом,
Ведь нас не научили в детстве плакать.
МАРШ ПОЛУВЕКА
Свалив полвека с плеч долой,
Продолжу налегке
За незабвенною звездой,
За той, что вдалеке.
Как Лот, не оглянусь назад,
Там ничего не жаль:
Перо, науку, автомат,
Ученье, руль, рояль.
Подошвы старые стирай,
Заешь, запей, запой.
И знай – шагай себе, шагай
Мерцающей тропой.
Ах, звезды, звезды-светляки,
Кроссворд на небесах.
А голос пакостной тоски
Шипит за мной в кустах:
«Один, как перст, хмельной, как гость
Случайный в кабаке,
Упрям, как крест, жесток, как гвоздь
В распятого руке.»
О, как легко (хоть на скаку),
О, как легко воспеть
Беду, грозу, судьбу, тоску,
Терпеть и претерпеть!
Но подголосками беды
Не отравлю себя,
За отголосками звезды
Безудержно следя.
Ведь лишь звезда (под шах, под мат)
Укажет на скрижаль:
Перо, науку, автомат,
Ученье, руль, рояль. | 
