ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА — 2016. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»

Номинация «ТАМ»

ПЕЙЗАЖ

На зябнущий причал с бесспорною приязнью

Последнее тепло шлёт сонная волна,

И прямо в небесах витиеватой вязью

Невидимый мудрец выводит письмена.

И радуются лист с былинкой томным танцам,

Дополнив через миг причудливый узор,

И ветер-пианист, дав волю смелым пальцам,

С ольхой полунагой заводит разговор.

Тон ласков и игрив, с настойчивым крещендо.

Что с ветра взять? – Увы! Повеса из повес.

Меж полем и рекой дороги вьётся лента,

А там, где горизонт, ждёт снега стылый лес.

ПИСЬМО ЕВГЕНИЮ ЕВТУШЕНКО

Здравствуйте, Евгений Александрович!

То, что жизнь – подобье шапито

Или, в лучшем случае, театра, Вы

Знаете, пожалуй, как никто.

Амплуа Вам ведомо любовника,

Что любому к чести из мужчин,

И, ни на мгновенье, не чиновника,

Хоть, наверно, был тому почин.

Пишут ныне ушлые газетчики

Массу запредельных небылиц

О партийцах и антисоветчиках,

О парящих ввысь, лежащих ниц,

И смакуют, что в числе участников,

Вкладывая душу в ярый стих,

Были всех чужих Голгоф и праздников

(Думаю, что чаще средь своих).

Во Вселенной век    – одно мгновение,

Бусинка средь Млечного Пути,

Но за поколеньем поколению

Суждено дорогами идти

Соньки, декабристов, Изи Крамера

Из такой любимой «Братской ГЭС»,

Чтоб взрывались газовые камеры

В толпах новоявленных СС,

Чтобы мир, измученный джихадами,

Вновь обрёл покой, а с ним уют,

Чтоб любовь бурлила водопадами

Там, где «снеги белые идут».

Плоть и дух друг с другом рьяно борются

Издавна, на совесть, не за страх.

Денно пусть за Вас и нощно молятся

В синагогах, кирхах и церквах!

Я прошу того, кто правит Вечностью,

Сил Вам дать вести с цинизмом бой,

И мечтаю, чтобы в бесконечности

Он услышал тихий голос мой.

P.S. …И восстали павшие в душе моей,  

Тлеющий костёр раздув в пожар.

Истово поёт кадиш седой еврей.

Слёзы. Боль. Менора. «Бабий яр».

Номинация «ЗДЕСЬ»

ХАМСИН

Израиль. Осень, и хамсин

Непринуждённо, в виде шутки

Лютует уж как третьи сутки –

Пустыни злобной верный сын.

Здесь поступь близится Творца,

И голос мудрого пророка

Звучит из тайного далёка,

А не из царского дворца.

Здесь жизнь не очень-то кипит,

Как и на Средиземноморье,

И счастье, впрочем, как и горе,

Бежит вприпрыжку или спит.

Здесь речь смешалась москвичей

С французским ласковым прононсом,

И места глупым нет вопросам,

Еврей вы, или не еврей.

К границе ближе, муэдзин,

Свои выводит переливы.

 С маслинами растут оливы,

И, рядом, моря ширь и синь.

Когда ты в мире не один

Под солнцем бродишь, в самом деле

Есть жизни смысл и ясность цели.

Израиль. Осень и хамсин.

АГАСФЕР

Я никогда не ведал лжи и страха,

Посланник смертным недоступных сфер,

Где звёздные поля и бездны мрака:

Я вечный, к сожаленью, Агасфер.

Я видел Колизей, паденье Рима,

И что творил в конце пути Нерон,

Мне как-то меч бродяги-пилигрима

Пытался нанести, глупец, урон.

В садах Версаля, в вычурных гостиных,

Я толковал с Вольтером и Дидро,

И с Ротшильдом изысканные вина,

Порою, дегустировал в Бордо.

Я воевал в отрядах Вашингтона,

Когда явил своё паденье Юг,

В Сибири тяжесть сталинского трона

Давила мне на плечи среди вьюг.

Я жить устал, и мне б уйти хотелось

Туда, где бесконечного предел,

Но есть ещё одно на свете дело,

Которое достойно многих дел.

Хочу закрыть своим бессмертным телом

Путь в бренный мир нацизму всех мастей,

Чтоб птица в небесах о счастье пела

И золотым руном пшеница зрела:

Я – первый и последний средь людей.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

ПИСЬМО К МАТЕРИ

Моей матери

Хентовой Фриде Ароновне

Здравствуй, мама! Уже на иврите

Напишу о родном и далёком,

Протяну неразрывные нити

Между мной, и тобою, и Б-гом.

            Расскажу, как пылают зарницы

            Над прекрасной и древней землею.

            Вытри, мама, глаза и ресницы

            И пушистую прядь над щекою.

Одному мне, порой, одиноко,

Правда, веры и мужества хватит.

Голос крови – не прихоти рока,

И не стоит судьбу виноватить.

            Запах горького крепкого кофе,

            Как в приморских кафе, на Кавказе,

            Величавый, таинственный профиль

            На античной причудливой вазе.

У витрины солдат с автоматом,

С популярным названием «Узи»,

Идиш вдруг чередуется с матом,

Столь знакомым по жизни в Союзе.

            Берег Хайфы. Оплот Моисеев.

            Слух ласкают напевы прибоя.

            О, вселенская участь евреев –

            Мудрецов, земледельцев, изгоев,

            Размозженных в аду Холокоста

            И распятых в кровавых погромах!

            Но любовь – неизменная гостья –

            Не ушла из еврейского дома.

Наши предки, из чаши Господней

Выпив горя до самого края,

Завещали потомкам сегодня

Уберечь государство Израиль.

            Не страшны ни прибрежные бури,

            Ни гроза на Голанских высотах,

            С нами вместе и Песах, и Пурим,

            И священная наша суббота.

Жду ответа. До встречи. Целую.

Передай всем, кто помнит, приветы.

Я пером лишь да скрипкой воюю,

Как и все скрипачи и поэты.

            Написал я письмо на иврите,

            Выпил стопку, отведал закуски.

            Вывел бережно: «Хентовой Фриде»,

            Но пока с переводом по-русски.

ХОР ДЕТСКИХ ДУШ

Мы давно уже не живём,

Лишены и жары, и стужи.

Меж сияющих звёзд поём:

Бог собрал воедино души

В вечный детский еврейский хор –

Не бывало таких на свете.

Обратите на нас свой взор,

И любовью своей ответьте.

Каждый в свой мы ходили класс

И безгрешно шалили в школе,

Но пришёл наш последний час,

И взорвалась Земля от боли.

Мы не знали до той поры,

Что, на ставшей чужой планете,

Средь смеющейся детворы

Есть достойные смерти дети.

И остались лежать одни

Наши мячики и скакалки,

И порвалась живая нить

В стылой тине Змиёвской балки,

И  сестренку обнял Адам,

А  братишку Рувима  Хая,

И вошли они во врата

Богом данного детям Рая.

И плясала, смеясь, война,

И Вселенной рвалась аорта,

И сразила войну весна,

И отцы возвращались с фронта.

Ну а мы всё поём, поём,

В безграничной холодной выси,

Чтоб Всевышний хранил ваш дом

И любовь направляла мысли.