Конкурс поэтов-эмигрантов

Номинация «ТАМ»

конечно, Бог

Разница между прозой и поэзией примерно такая же как между пехотой и военно-воздушными силами.

Иосиф Бродский

в серебряных лучах крошился талый снег,

и ангельская музыка свисала

над влажностью полуприкрытых век

среди Дворцовой камерного зала.

прожекторы искали выход ввысь

на плотном сером небе Петербурга,

и я подумала, что все мы родились

от взмаха кисти злого драматурга;

что наша жизнь – аквариум с водой,

мы рыбы, не всплывавшие на сушу.

а там вверху, над самой головой,

хмельной писатель правит наши души.

он нам сулил незаурядный рок, -

«поэзии как ВВС – на фоне прозы», -

твоей рукой писал, конечно, Бог,

и по любимому лицу катились слезы.

* * * (ты всю ночь прождала)

ты всю ночь прождала. Не сомкнула глаз.

вот и я. Выхожу из такси. Светает.

ты сбегаешь по лестнице, сонная. Здрас –

твуй - в объятии резком тает.

я прощаю обиды. Что их таить?

возвратилась к тебе, но совсем другая.

что по лестнице белым ногам сходить,

безучастно курить и грустить, пока я

подчиняю полотна с морской волной,

и грассирую где-то над Тихим в дали,

становлюсь гармонично самой собой –

миксом трепета, сна и стали?

наш роман был недолог и слишком резв,

о любви здесь и речи не шло… - едва.

но, не веря слезам, ты сейчас и здесь

разрыдалась в объятьях моих, Москва.

Номинация «ЗДЕСЬ» 

 что ты грустишь, мой маленький бог в окружении добрых фей?

что ты грустишь, мой маленький бог в окружении добрых фей?

покатые улицы в теплом дожде отражают небо.

я никогда не плакал так сильно и громко я так не пел,

и столь ранимым, и тонким, я прежде не был.

не деньги, фонтаны, усадьбы, - а просто свет

и сладкий воздух, который приносит утро, -

меня обожают все кошки в твоем дворе,

сдается, - для них я немного Будда

мне линию сердца заводишь до самых границ руки,

если у наших рук только есть границы

я никогда не думал, как звезды меняют дни,

я никогда не думал, что сам мог звездой родиться

у перекрестков вязких на Пер-Лашез

я пребывал не с живыми, а где-то между,

завороженно глядя на сущность больших вещей

я верил. любил. и хранил надежду..

письмо

Л.Д.

дорогая моя светлая девочка, темная вейла, на которой креста нет,

увези меня отсюда в Швейцарию, чтобы я забыла про все на свете. возьми мне билет

только в один конец, - я устала здесь. врачуй меня белизной неподвижных гор,

хрустальным бездушием водных гладей. гладь мои волосы до полудня, а после - уйдем на

яхте. чтобы нежность сжимала легкие, точно кашель, ладони стали чувствительны к

каждой вещи. - мы будем молоды. снова молоды. просто старше. и много счастливее, -

время лечит.  укрытые небом надежд, мировых признаний, расскажем вселенной все то, о

чем умолчали прежде.

и тот, кого больше нет, будет вечно с нами, с улыбкой бежать по заснеженному побережью..

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

поэты, черт возьми, не умирают

пора бросать писательство и бдения,

как пьянство, доведенные до участи,

и круг друзей менять, и откровением

себя и окружающих не мучить

пора кончать расхаживать в рубашках,

и вязаных жилетах (для мужчин)

и поражаться с Эйфелевой башни

не возвращаться множеству причин

не выбирать меж криком и молчанием,

но научиться говорить в полутонах.

не путать смелость с горловым отчаянием,

привязанность - с клеймами на плечах.

все довершить - торжественно и тонко.

чтоб где-то там, в заблудших небесах

родиться впечатлительным ребенком

с пугающею ясностью в глазах

* * * (небо, в цвет водосточной трубы)

небо, в цвет водосточной трубы,

обнимает меня долгожданно,

над моей головою - гербы,

на руке - едкий след чемодана.

я иду по рябинам в снегу

без колец, макияжа, эмоций, -

петербург в уходящем году

братски выдержанно не бросок.

что мне это дворянство в крови

да промозглые чаяния ветров, -

между мной и тобою любви

уже тысячи три километров.

отчего ты всегда так грустишь?

будто некогда дерзкая цаца

променяла тебя на Париж,

не умея ни с кем оставаться.