Конкурс поэтов-эмигрантов

Номинация «ТАМ»

* * *

Серое озеро, свет перламутра.

Ночь растворяется в капле росы.

Севера неторопливое утро

Остановило часы.

В вечной распутице и бездорожье

Первопроходство - потребность и честь.

Вера, язычество, бегство, безбожье.

Просек и гатей не счесть.

Камень былинный прирос к перепутью.

Надпись: отсюда не видно пути.

В старых лесах перепутались прутья.

Северный ветер в горсти.

История

Бога отменили -

Джугашвили обожествили.

Культ разоблачили -

"Призрак" приручили.

Коммунизм сломали -

"Запад" на пьедестале.

Не восстали, устали.

Уповать перестали

На Спаса для всех нас.

Спаси хоть кто-нибудь.

Спас?...

Номинация «ЗДЕСЬ» 

* * *

От глубины озёр до горных пиков

Такая вертикаль - гудят ветра,

Светлеет небо от ледовых бликов,

В расщелинах и утром - вечера.

Едва спадают белые покровы,

И травы прорастают сквозь снега,

Проворные альпийские коровы

Взбираются по кручам на луга.

Заборов нет в прозрачной вертикали,

Дома без штор и окна до травы.

Стекает день в просвет на перевале

И в прорези платановой листвы.

Разглядывает серна скит пастуший,

Цветёт совсем не горная герань,

Летает горный дух по чьи то души,-

Опять обвалы собирают дань.

Уступ обманчив, склон сыпуч и зыбок.

Цепляется за склоны виноград.

Боль не видна за шторами улыбок.

Уходит в облака вершин парад.

Горы

Игра, провиденье, немилость,

Дороги сошлись, разошлись,

Земля пополам разломилась,

Восстала, и вскинулась ввысь.

Сомнётся тропа и продлится

Изломом по горным хребтам,

А степи и плоские лица

Останутся старым холстам.

Висит над скалистой прорехой

Альпийского луга венок.

Взойдёшь в одиночку, и эхо

Ответит: ты не одинок.

Когда увлекают бездонья,

Раскроются над бедой

Вершин снеговые ладони

С живой или мёртвой водой.

Оставив внизу несвободу,

Впечатав подошвами путь,

По синей тропе небосвода

Пройти, чтобы небо вдохнуть.

Сквозь облачное оконце,

Разбив ледяное стекло,

Густое медовое солнце

По горному склону текло.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

* * * 

«Я знал, конечно, когда ехал в Америку,

 что здесь говорят по английски. Но

не до такой же степени!»

Шутка, услышанная в 80-ые.

Аквариум мерцает хлорофиллом,

Похож на полуночное такси.

В стеклянных гранях время моросит,

Уносит к дому, в пруд, заросший илом.

По речке, на круговорот похожей, -

В струе привычных и беспечных слов,

В потоке уносящих в детство строф,

Дышать и говорить - одно и то же.

А рыбы - это бывшие поэты,

Безмолвно открывающие рты,

Среди разноязычной суеты

Ушедшие в молчание аскеты.

Иным мигрантам из своей протоки -

Меняя водоёмы налегке,

Как стая рыб в воде, жить в языке,

И коллекционировать уроки:

Артикли, совершенные глаголы,-

Аквариум чужого языка,

Попытка на песке и из песка

Построить фраз диковинных гондолы.

А ночью, вспомнив заводь с лопухами,

При резком свете фар и фонарей,

Дыру от дома до чужих дверей

Латать несовершенными стихами.

Ещё раз про вишни

Не черешни в Замоскворечьи -

Вишни, с вкусом пронзительно кислым.

И стреляют мальчишки картечью

Спелых косточек. Коромысла

Веток ягодных тяжелеют,

Мякоть терпкая в кожице тает,

На рогатке прицелом алеет,

Тёмной родинкой в кожу влетает.

Гости, фикусы, магнитофоны, -

Быт устойчивый, как "неваляшка".

В окнах ходиков перезвоны,

Время мчит в своевольной упряжке.

Позабытый сюжет повторяет,

В тридевятое царство уносит.

Обиход круг привычный теряет,

Растянувшись в пространстве, просит

В невесомость билетик лишний,

Где земных притяжений не знают.

Трос в душе - черешок от вишни,

(Здесь иначе её называют).

Под чужой тридесятой орбитой

С географией поздняя встреча:

На земле, всему свету открытой,-