Мы спустились в узкое ущелье
Среди скал. И устремился взгляд
На могучих сил произведенье –
Пенно-серебристый водопад.
А под ним – холодная быстрина.
В ледяном бурлящем молоке
Пребывали валуны-махины,
Замерев в базальтовой тоске.
Мы разделись, с берега нырнули
В толщу обжигающей волны,
Но через мгновенье повернули,
Оседлав седые валуны.
А в быстрине женщина осталась,
Самая отважная из нас.
Жгучею водою наслаждаясь,
Чудеса! Она купалась час!
Мы сидим, подставив солнцу спины,
В заповедном месте, как в раю.
Через час смущенные мужчины
Взяли у русалки интервью:
- Вы откуда, милая моржиха?
Где живете? В дальнем далеке?
И она ответила нам тихо:
- Я живу на Ангаре-реке.
Отложилось, словно на экране:
Ледяной поток летел с горы,
Женщина купалась в Иордане,
Закалившись в водах Ангары.
Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и
оторванности от языково-культурных корней»
НАПЛЯЖЕ БАТ-ЯМА
Июльское солнце в зените,
Полощется в волнах причал.
– А туча с грозою! Глядите!
Мальчишка по-русски кричал.
«Пророку» в ответ протянули:
– Такого ты здесь не найдёшь,
Дождя не бывает в июле,
Пусть даже на шекель, на грош.
Но тучка, видать, баловница,
Решив разукрасить досуг,
Взмахнула короткой десницей,
И блёстки посыпались вдруг.
Короткие строчки косые
Летели, по дюнам гвоздя.
Наверно, послала Россия
Израилю горстку дождя.
НАЛАВОЧКАХХАЙФЫ
На лавочках Хайфы – заморское слово,
Какое, представьте, созвездие встреч!
Из Минска, из Киева, из Кишинёва
Услышишь славянско-еврейскую речь.
Как будто из фильма на белом экране,
Что вновь сотворил нам киношник-мастак,
Москва, Ленинград, из Баку горожане,
А вот из Тбилиси старик Исаак.
Сидят старики из Уфы и Ташкента,
Из Риги, из Вильнюса, Алма-Аты
И машут руками, ища аргументы,
И всё не находят согласья мосты.
Здесь столько проектов, пустых и бесплодных,
Довольно комичный и благостный вид.
«Союз нерушимый республик свободных»
На лавочках Хайфы привольно сидит …