ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2019. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»

Номинация «Там»

Июль

Июль — месяц великих трав,

Когда себя припоминая

Всей бесконечностью октав,

Трава, в рост человека встав,

До хруста землю приминает.

Нет мощи более земной,

В которой столько скрытой силы:

Луг напоённый, заливной,

Где травы в рост стоят стеной,

С восторгом мужики косили.

Взмах — и коса пошла валить

Тугие струи трав пахучих:

Так, чтоб рубаху просолить,

Работой руки разозлить

И душу радостью измучить.

* * *

Гавриилу Державину

Державин спал. В полуоткрытый рот

Стремились мухи, но не залетали.

Окно открыто, душно в пыльной зале,

Старик неаккуратен: свежий мёд

Прилип янтарной бусинкой к запястью…

Державин спал. В нем Бог, и царь, и червь

Хранились небом, как избыток счастья,

И Пушкин, не спросясь, ломился в дверь.

Номинация «Здесь»

* * *

Я. С.

Мы не вспомним всего. Правда, было одно: утром ранним

Те стада на холмах, словно белые-белые волны,

И закрученный рог золотого на солнце барана.

И текли, как река, эти вечные овны.

Старый космос лелеял земли драгоценное семя,

Отражаясь в озёрах, чьи помыслы глубоководны,

Всё дышало вокруг успокоено порами всеми,

И копытили землю бессмертные овны.

Под холмами тепло, как за пазухой отчего дома,

Там, как руки могучих деревьев, сплетаются корни,

Греют овны бока на печах вулканических склонов…

Ни о чем не жалей — только это и помни.

Сидней

Город прорастает незнакомцами,

Взглядами, улыбками, движением,

В тёмных стёклах радужными солнцами,

Город прорастает удивлением.

Здесь деревьев помыслы застенчивы,

Океанский берег пахнет вымыслом.

Город прорастает в явь, как женщина,

Чей ребёнок дерзкой мыслью выношен.

Крылья ветра в синь небес влюблённые,

Юный день стекает в ноги истиной,

И волной, красавицей солёною,

Первородной пеной город выстиран.

Номинация «Эмигрантский вектор»

* * *

Плакали и пели франжипани:

Рай я покидала ровно в восемь.

Океанских волн живая память

Мой последний сон с собой уносит.

Эвкалипты целовали руки,

Признаваясь в откровенной страсти,

В солнечном круженьи милейлуки

Сбрасывали кожаные платья.

Джакаранды раскрывают душу,

Бенксии бегут за мной рядами,

Тёмный шёпот золотого буша

Застревает в ветках каннингамий.

Стая неутешных попугаев

Умоляет разноцветной песней:

«Сдай билеты! Рай не покидают!

В нашем хоре голос твой уместен!»

У самой себя меня украли:

Как вернуться мне назад, не знаю…

Прорасту в ряду араукарий,

Буду сниться золотому раю.

Мимо плыли киты

На ночном берегу я поставила восемь роялей,

Позвала музыкантов высокой, крылатой судьбы,

Мимо плыли киты и мои музыканты играли,

Опустив фалды фраков в солёную память воды.

Мимо плыли киты, как посланцы забытого рая,

Их баюкал Шопен и смеялся им вслед Берлиоз,

А в зеркальную плоть на китов так похожих роялей,

Осыпался восторг удивленьем сияющих звёзд.

Мимо плыли киты, и библейских пророков дыханье

Вытесняло пространство и жизнь становилась судьбой.

Музыканты играли по нотам, забывшим названья.

Мимо плыли киты. И земля обретала покой.