Конкурс поэтов-эмигрантов 

Номинация «ТАМ» 

***

Вся покрыта осенними листьями

Отдыхает под вечер земля,

И стоят, будто вечные истины,

Вдоль дороги лесной тополя.

По вечернему небу подковою

Белый парус — кораблик плывет.

Это облачко формою новою

Нам себя навсегда раздает.

И так хочется высказать, выплеснуть

Весь восторг свой любому крыльцу,

Примоститься на нем, как на пристани,

И чтоб слезы рекой по лицу.

Здесь всё правда, и слово заветное

Прямо к Богу летит в небеса.

И поэтов, — наверно, поэтому —

Так пронзительны здесь голоса.

***

Бабушка-ночь задремала в кривом переулке;

Спит на скамейке, укрывшись разорванным пледом.

Нет ни звезды. Над куском недоеденной булки,

Слышно — шуршит мошкара: прилетела обедать.

Это Россия. Дома деревянные низки.

Пьяный фонарь в нахлобученной шляпе — китаец.

Ногу его облепили какие-то списки;

В лужу бумажный клочок опустился — и тает.

Бабушка-ночь, пробудись, твои звезды не вышли

На небосклон, и луна загуляла за тучей.

Ты бы накинула, что ли, им долларик лишний,

Дабы свое они дело блюли — и получше.

— Дайте поспать — говорит она, не просыпаясь —

Сон досмотреть про далекие дивные страны...

Бабушка-ночь, разве может нелепый "китаец"

Весь этот мир осветить светом желтым и странным?..

Все это я подсмотрел сквозь окно монитора.

Нужно спасибо сказать проходимцу-студенту.

Так изловчиться, поставив в YouTube этот город

Или деревню, что, в сущности, индифферентно!..

Номинация «ЗДЕСЬ» 

В Америке...

Что за идея – рисовать яблоко...

Жак Превер

Надуваюсь, наливаюсь,

Впечатлений набираюсь,

Просвещаюсь в праздных чатах,

Упираюсь рогом в блогах,

Балагурю о девчатах,

Засыпаю на дорогах,

Улыбаюсь лицам новым,

«Копам» вешаю лапшу,

Дымом легким и вишневым

С должной дерзостью дышу.

Не готовлю, не стираю,

Письма в Yahoo не стираю,

Не гоняюсь за вещами,

Понапрасну не рискую,

И за суточными щами

Не скучаю, не тоскую,

Не кривляюсь: «Рад стараться…»,

Не готов очки втирать,

Не умею расставаться,

Не желаю умирать.

День весенний на излете,

Стих упругий, как из плоти,

Дом просторен и уютен,

Кофе сварено вгустую,

Жизнь безоблачна по сути,

Твердо верится в такую;

За окном деревья сада,

Птичий гомон, детский крик,

Все устроено, как надо,

Поживем еще, старик.

Из окна

Нечёсаный люмпен садится в заезженный "додж",

И рыжая девка мастится уверенно рядом,

Готовы они отоварить последний свой грош,

В какой-то дыре отдаваясь нехитрым усладам.

Под утро вернутся, ворча, в свой обшарпанный дом,

Собака лизнет их обоих и ляжет у двери.

И будет с печальной усмешкой все думать о том,

Что жизнь прожита, впереди же сплошные потери.

Рассвет заалеет, и выйдет хозяин, не рад

Ни солнцу, ни птицам, — пойдут они вместе по травке,

Свершая унылый и грустный такой променад

От дома пустого к набитой товарами лавке.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

Под песенку еврейского квартала

Меняется пиджак на Пастернака,

Какое извращение, однако.

Пиджак английский, строчка золотая,

Но лучше я свой старый залатаю…

Так я писал в году семьдесят пятом,

Где нищим был я, вместе с тем, богатым,

Где каждый час был без конца любимым,

Где каждый день был столь необходимым.

Вставало солнце где-то у вокзала

И жизнь мою, как леденец, лизало;

С восторгом рьяным желтые трамваи,

Гремя по рельсам, сон мой прерывали.

И вот иду я в гору по бульвару,

Деля весну с красавицей на пару;

Живет любовь у ней под шелком блузки,

И говорим мы о любви по-русски.

Ах, это время — корка апельсина, —

И остро пахнет, и блестит красиво!

Там все мои начала и основы,

Там все друзья и живы и здоровы.

Под песенку еврейского квартала

Я жизнь хочу начать свою сначала,

Сначала жить с тоской необъяснимой,

Сначала посмотреть в глаза любимой.

Сквозь набухшие жилы Арбата

О годах семидесятых...

Сквозь набухшие жилы Арбата

Разношерстного люда поток;

Всё, чем наша столица богата,

Предлагает здесь каждый лоток.

Расклешенные платья бананов,

Пирамиды вальяжные шпрот,

Беспардонно толкают и рьяно

На покупки приезжий народ.

«Понаехали тут, понабрали...» —

Эта общая мысль москвича.

Курят «Мальборо» местные крали,

Носят куртки с чужого плеча.

И над всей этой пестрой Москвою

Легкокрылая юность моя

Пролетает жар-птицей — судьбою,

Улетает в чужие края.