Dom

                                         Н. П.

Зачем бубнить? Ты знаешь и сама,

Как рвётся кислородная тесьма,

И в полночь, закрывая веки-ставни,

Молитву повторяешь по слогам,

Почти не проникая в содержанье.

Как много самых разных скользких слов

В твоем садке. Обилен был улов, но

Когда с давно написаных стихов

Вдруг белизну листа, как ткань, снимаешь,

То чувствуешь, насколько всё условно.

Мной видимость прочитана построчно.

Картонка хлипкая – она теперь на что мне?

Мне ласточки кричат: «о чём?», «о чём?»...

Перечеркни отточенным крылом

Чертёж. Пусть, как ладонь, мой дом

Протягивает всем дощатое крыльцо

(Так корабли земле протягивают сходни).

Всё врут, что я устал звонить в свой дом,

Что медь колонн не бьёт по стенам гулким,

Что стал мой дом из тех, зажатых в переулках,

Как в горле ком.

Кто вам сказал, что этот дом – ничей?

Поля забиты гречкою грачей,

Расчерчены леса линейкой вертикалей,

Томятся реки в ножнах берегов,

В морях жары пылятся острова

Грозы –

Всё погранично здесь,

И даже спесь

Особняков заплетена в бульвары.

Лишь этот дом звенит, касаясь облаков.

Точней, чем бой часов, его удары.

Зажмите в кулаке проросший злак,

Добавьте время –

Видите, кулак

Разъят ростком?!

Вот так растёт мой дом,

Всё время вверх, туда, где есть огонь,

Пустой кулак

И полная ладонь –

Мой дом.

Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»

Иродиада

Там, в центре мира,

Посреди сарая 

Навеки похороненных вещей,

Вращаешься, –

Как острие, прямая,

И узкая, как щель.

Закрутишься ещё, ещё быстрее,

И брызнет свет, как яд,

И диски нимбов на горящей шее

Вдруг зазвенят.

Лучи целуют щеки, руки лижут,

Вступают в круговерть...

Ты чувствуешь –

Он ближе, ближе, ближе,

Любовь есть смерть.

Свет меркнет,

Затихают звон и звуки,

Сжимает боль виски.

Ты падаешь, твои трепещут руки,

Как волоски.

Сожжённая дотла и золотая,

Ты слышишь смех,

Через себя к себе перелетая,

Счастливей всех.

* * *

Седой Парис переплывает Стикс.

Гляжу на пальцы – слышатся аккорды.

Вот лист второй, затем четвертый лист,

Оторван аккуратно вдоль по горлу.

Река ползёт, подобная змее.

Чешуйки волн в серебряном смиренье.

Житьё-бытьё густеет на воде,

Как на огне вишнёвое варенье.

Над головою низко вьется гнус,

Рыдает рой ритмическим верлибром,

Теченье гаснет, замедляет пульс,-

Так замирает над цветком колибри.

Всё бережней несет его вода

В сухих ладонях из еловых досок.

Ему года – полынь да лебеда.

Ему весло рассохшееся – посох.

Печален тополь, пылен кипарис,

Тускла звезда, прохладный воздух грустен,

Пока Парис переплывает Стикс

Не поперек, но вдоль,-

От переправы к устью.