ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2023. Поэтический конкурс «Эмигрантский вектор»

Номинация «Там»

* * *

Ветер с моря дул, ветер с моря дул, ветер северный ядовитый,

В мелкий лёд оклеивал бороду, на губах оставлял выдох,

Застревал гремучей иглой в груди, запрещал разговор и кашель,

И большие сторожевые льды шевелились живой кашей

И дышали вольно и глубоко, как и подобает прибою,

Будто их и впрямь герой ледокол вывел тщательною резьбою,

И арктический саван метал с листа кочевую пыльцу барханов,  

И цвела морозная чернота в смертоносной дыре океана.

И полярной луны нежилой проём над губою реки Туломы

Становился зорче, и нас вдвоём застигал впопыхах подъёма

На дощатый трескучий причал, горя над молочно-парным удушьем:

Море Баренца конца января отмывало Кольскую сушу.

Спите, спите впрок: поперёк дорог - руды зэческого Эдема,

В нежилой глуби - часовых Хибин остророгая диадема.

В голытьбе мерзлот спит подснежный лёд, синий ягель и синий сланец,

Спит страна Лапландия, звезд полна вышина, и звездам числа нет.

* * *

Мел на пути. Замело, замесило шлях.

Долго иди. Подошвы в мягкой пыли.

В мутной воде (реку вброд перешли)

Мел намечает мель, намывает пляж.

Вдоль по реке на мелу понарос лес.

Цепки дубы-колтуны да гниды омел,

Страшен лосиный скрип да кабаний след.

Страшно, но путь по ночам освещает мел.

Медленный мел ломится в поры гор,

В донья оврагов, в норы гадюк и стрижей.

В полдень редкая мошь и редкий росток

Прячутся в тень друг другу, но тень горячей.

Кладбище рядом. И только в глуши крестов -

Лечь, заглянуть в дырочку ремешка.

Взяться за ум, взяться за ремесло.

Мел разведён в воде, и вода крепка.

Номинация «Здесь»

* * *

Выносил я мусор, мусорок, мусорок,

Едкое ведрило, изобилия рог.

Нёс его, как мог, и вынес мозг, вынес нах,

Тупо шёл и падал на умняк, наивняк.

Здесь места отходчивые, кучи ничьи,

Свалочки развалены, культурно слоясь,

И над дымной падалью вопят соловьи,

Сёмочки разнузданно разлузгивая.

И то мёд, то мухи по усам, по ноздрям,

И в обёртках разожглась роса, как слюда.

Ты не сможешь жить, не вынося эту дрянь,

А кроме неё не оставляешь следа.

От неё ну что-нибудь останься в золе!

Ни тепла, ни семени, провалит из труб,

Распояшет по небу, воде и земле

Град громокипения, спасения труд.

Молодым бамбуком прогорят города,

Заплетёт землянки земляники плетьми.

Молот, и звезда, и серп, и крест: всё руда.

Родина не вспомнит ни границ, ни родни.

Рви гербы в колосья, лозы, гроздья, листву.

Всеми нами месиво неси, как репей.

Слушай птичий срач, пока не смеркнется звук.

А проснёшься вдруг: одна вокруг колыбель.

* * *

Колокол по мне,

Народ пьёт по мне,

Плачет статья по мне,

Девка плачет по мне.

Дура, не плачь по мне,

Не голоси, красна.

Я не на войне.

Во мне весна.

Разгрузка на мне,

Балаклава на мне,

Говнодавы на мне,

Но не на войне.

Весной весело

Выжирать чернозём,

В конце села

Лёжа под дождём.

Ложись и ты

В лужи земли,

Отбрось понты,

Горизонт завали.

Номинация «Эмигрантский вектор»

Письмо в Петербург

Твоих лепных, литейных, летних,

Крестовских, каменноостровских

Решёток каторжные клетки,

Плевков подснежные наброски,

Священной грязи певчий грохот

На сновидений фестивале.

Мы выходили на дорогу

И солнцу севшему сдавались.

Пока я спал на стекловате,

Один другого виноватей,

Мои античные потомки

Влачили личные котомки

В утробное утра творенье,

В пищеварительные пробки,

И в мимолётное варенье

Толпы в дрейфующей коробке.

Путём рассыпанным и млечным

Несясь в несветлое незавтра,

Клянёмся пить бесчеловечно

И отвратительно азартно.

Мой современный параноик

И судьбоносный собутыльник,

Нас перепашут перегноем

И перепишут по латыни.

Песня прозы

Вчистую вымолоть в саду лебедушку:

Зимой, толченая, заменит хлеб.

Втихую выудить в пруду у донышка

Сома забвенного и спечь в золе.

А жабам грохотно - ни сна ни совести -

Меж стук варнякать под товарняки,

Где нужно выбросить ребенка с поезда,

Нас уносящего на Соловки.

Мой дед в семнадцать лет на танке брал Берлин,

Отец сдавался в плен, а я косил,

От них наследовав по паре бот, штанин,

Портянок и кальсон, и все сносил.

В семнадцать Харьковом и я захваченный -

Нет ни копья, ни танка на проезд -

Зубрил зазубрины костьми ходячими,

Стирая в память ног неравность мест.

На койкоместности по ул. Тимуровцев,

В снег, в окна вкапывающийся под закат,

Я, как баран, дремал, накрытый шкурами,

В ушанке, ватнике и кирзаках.

Пока в чернильнице мороз кристалл растил

И свист качал весы о внеземном,

Хроматограммой, фреской, тонкослойностью

Стенная радуга взошла зерном.

А в май бездомнейший, как лай на лампочку,

Что днем мотает свет навеселе,

Я в синей торбочке капустный нес кочан,

И балом конченым искал ночлег.

В стране, в которой был моложе вдвое я,

Темнело поздно так, как быть беде,

Светало рано, как в обсерватории,

И так светло спалось, что равно где.

Теперь летается дешевле поезда,

Где хошь - родись, учись, трудись, лечись,

И умирай туда, куда захочется,

И выбирай любую из отчизн.

В краях германия, изломах кремния

С родней на видео халява-связь.

И машут малыши через беременных,

И наши мертвые глядят из нас.