Конкурс поэтов-неэмигрантов 

Номинация «Неоставленная страна»

* * *

Мятежный дух по-русски занемог.

Пуд соли съешь – его понять не просто.

По-зимнему оделись вдоль дорог

цветные православные погосты.

Могильною украшены тоской

в суглинке, перемешанном со снегом,

стоят кресты – над верою людской

и времени непостижимым бегом.

Заинела, потрескалась кора.

Но эти раны – разве ж это раны?

С овчинку небо – русская хандра

не верит оберегам иностранным.

Забудется, рассеется, как дым,

и потечёт, как раньше, пьяно-сыто.

А сосны, возвышаясь над мирским,

достигнут неба цвета малахита.

* * *

Но всё чужое – и трава, и камень,

уснувшие на выцветшей земле.

Простор небес в шести стеклянных гранях

гранёного стакана на столе.

И парусник, задумчивый и белый,

как будто из тетрадного листа

рукою детской сложен неумело,

и вечности знакомой простота.

Но всё чужое – и дома. И время

на кладке их начертано не так.

У берега сгустившиеся тени

и в клетчатой брезентовке рыбак.

Пришельцы загорелыми руками

до встречи в глубину кидают грош.

Но всю чужое – и трава, и камень…

Лишь я родная.

Ну? Не узнаешь?

* * *

Финляндии

Сытой псиной у резной лохани

лапу тянет, ластится и служит.

Согревает каменным дыханьем

русскую простуженную душу. 

Озера лазоревое око

смотрит глубиной в мои, чужие;

утекает время раньше срока –

ты не забывай, звони, пиши ей.

И чужому слову ухо внемлет.

Не найдя в ладу с собою счастья,

ищет дух себе иную землю

да иного Бога для причастья.

Из родной рождались – ей и станем,

к ней и возвращались без зарока.

И души непричащённой пламя

на ветру металось одиноко.