* * *

Смерть пожизненно ждет моряка на дощатой пристани,

Век пройдет без последствий, хотя от него останется

Самоучитель по марсианской этике, скверно изданный

Тиражом в полтора экземпляра в ночь с четверга на пятницу

Предпоследней недели седьмого по счету месяца

Как эпиграф: "И в коме не путай бемоли с репризами!

Выбор скуден. Всегда. Застрелиться или повеситься.

Доказательства лжи чаще лжи доказательств бывают непризнаны"

Странный адрес редакции: "Тузла, подполье, Босния"

Благовеста с Балкан не приходится ждать, казалось бы.

В одиночестве зябнет звезда, предрассветная, поздняя,

Вызревает живая роса на мореном дереве палубы

В каждой грязной священной войне в равной степени правы все

Выживают не лучшие. Только убогие, пегие

На хвосте миноносец и подлодка слева на траверсе -

Море Ясности. Лунное. Ноль перспектив для стратегии.

В эпилоге: "Прочел и забудь! Весь bon ton - безделица,

Бесконечность скитаний не стоит ни чина, ни ордена"

Всем летучим голландцам на что-то нужно надеяться

Пусть на ту, что на пристани. Страшно. Но все-таки - родина.

* * *

...И, как водится, благословенна любая власть,

Поелику- парит... Все, что кроме нее - балласт.

То, во что с наслаждением верит беднейший класс

Никогда не обходится без вмешательства денег,

Между прочим, приличных. Казалось бы, что за псих

Тратит их на призренье увечных, хромых, косых?

Если без дураков, фактор смертности малых сих

Столь же важен в бюджете, как, скажем, магнитный пеленг

В навигации судна. (Тем временем склянки бьют,

Пассажиров выманивая из верхних кают

Пассажиры прогуливаются с бака на ют,

Благородный сорняк, что забыли выдернуть с корнем)

Цивилизацию с ее индустриальной мглой

Через тысячу лет переварит культурный слой.

С возрастом утрачиваешь сцепление с землей,

Но навряд ли от этого приближаешься к горним

Небесам. Здесь становится зябко. Совсем беда -

Неподвижная кровь обретает структуру льда...

Существам человеческим свойственно иногда

Делать сложные выводы, исходя из простого

Описания мира: нескромный корабль плывет.

Сквозь холодный апрель. Остается разведать год.

Календарь подсказывает: тысяча девятьсот

Откровенно двенадцатый от рождества Христова...

* * *

Обещали без ветра. Постой, а если придет зима?

Неожиданно. Утром. Пока через парк бегу.

Психиатры из Квинса недаром в своем кругу

Говорят, что от белого цвета можно сойти с ума

Или выйти из тела. Порою бредни звучат вполне

Убедительно. Веско. И вдруг настигает нас

Тишина, беспощадная, как гарнитура "Таймс"

Все скандалы и войны продумываются в тишине

"На войне умирают, но ты... прошу, окажись живуч!"

И надломленный звук коченеет в мольбах невест

Их воздетые руки, прозрачные на просвет

Достают до черных подбрюший беременных снегом туч

Словно вторя молитве неохотно блажит вороньё

Истощенная девочка встала на снежный шар

Немигающий снайпер таращится в окуляр

Перекрестье прицела сошлось на ком-то вроде неё

А когда миротворец весны заполнит реестр улик

От крупиц табака до подсолнуховой лузги

Он поймет, что пред ликом одной небольшой пурги

Человеческий космос оказался не столь уж велик...