Конкурс поэтов-неэмигрантов

Номинация «Неоставленная страна» 

Питер. Дождь

Дождь. Крылатые машины.

Небо ванну принимает

И расплескивает брызги

По скелетам площадей.

Солнце смотрит фильм про звезды.

Фонари бульвар качают.

Вены рек бьют по каналам.

Шепот капель. Тополей

Мокрые глядятся лица

В мутность луж и рябь пространства.

На углу у поднебесной

Чайкам крылья раздают.

Ангелы вьют хороводы

В шпилях дождевой столицы

И играют с ветром в прятки,

Херувимскую поют.

Красота не исчезает,

В купольном рыжье соборов

И в созвездьях томных арок

Сонный город сторожит.

Облака, скрывая жалость,

Отражают в окнах вечность

И целуют крыши в морды,

Пока время сладко спит.

И на вопрос «а что же привезешь?»

Ответила «увидишь». Знаешь, что…

Я привезу тебе из Петербурга дождь

В оконной раме, серое пальто

Измокших улиц, серебро небес

Черненое с оправой золотой,

В дворцовых шишках множащийся лес

Влажно-зеленый. Чаек крик. Простой,

Как видишь, незатейливый багаж,

Лежащий в теплой памяти зрачка,

В нем отражаются Нева и Эрмитаж,

И мост Аничков, и густые облака,

Зашторившие купола церквей

У входа в небо, Спасом на крови

Распятый Грибоедовский канал,

А все, что не смогу проговорить,

Расскажет ртуть полуприкрытых глаз,

Музейный запах рук, печаль волос…

А если что-то потерялось в этот раз,

То значит, так тому и быть. И твой вопрос

Не требует подробных уточнений…

***

Жизнь свою не выбирая,

Мы расстреляны давно,

В молчаливых стеклах рая

Негасимое окно,

Мы любили слишком много

Все случайных, все не тех,

По ночам искали Бога,

Разменяв добро на смех,

Ставки делали вслепую,

Повезет не повезет,

В нашем тихом «Аллилуйя» –

Лязг стоглотковых икот,

Мы рубили на иконы

Наши души и тела,

Мы повсюду вне закона,

Вне системы, как зола,

Переломанной эпохи

Мы – живые позвонки,

В черной копоти дороги

Наших ног слышны шаги,

В этом смутном черноземье

Поворотов и мостов,

Время варит нас, как зелье,

Для вливанья в сытость ртов,

Мысли раздавив, как жвачку,

В кровоточащую муть

Мы вбиваем кол, а значит,

Воскресенья скорбный путь

Мы пройдем, глотая язвы

Очерствевшим языком,

Ведь от века не напрасно

Нам грозили медяком

И этапом, и Сибирью

И навязчивой тюрьмой,

Но мы равно всех любили,

Не гнушаясь и зимой

Целовать замерзшим оком

Наших братьев и сестер,

В нашем марше одиноком

Свой пожар хранит костер,

Мы идем вперед, хоть спорны

И финальный гонг, и цель,

Но и в платье белом мертвых

Нам – вертеть дней карусель.