ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА – 2015. Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Плацкартный дивертисмент

Кастрировать того бы чудозвона,

который изобрёл для жел-дорог

суровый мир плацкартного вагона,

явь узких полок и широких ног.

Курсируешь иной раз по проходу,

виски скобля о пятки и носки,

и всю нашу двуногую природу

клянёшь в порыве гнева и тоски.

А пьяные попутчики с их плачем?

А курицы ни сердцу, ни уму?

В плацкарте мы всегда так мало значим,

но быстро покоряемся всему.

Имел бы я когда златые горы,

наследуй я печатный бы станок,

билет бы брал на фирменный и скорый,

в СВ, где ни попутчиков, ни ног.

Я сел бы в поезд «Лондон-Молодечно»,

а может, и в «Барановичи-Рим»,

и там бы наслаждался бесконечно

досужим путешествием своим.

Проездом из Бобруйска или Ниццы

я так бы жил, что мама не скучай!

Меня бы обожали проводницы

и звали бы в купе к себе на чай.

Ни пятки, ни куриные нагрузки

уже бы не ломали мне азарт...

Но я простой мечтатель белорусский,

и жизнь моя - босяческий плацкарт.

Скудны ко мне практические боги,

да я на них в обиде не силён -

не боги создавали жел-дороги,

а некий параллельный чудозвон.

Меня прижали к полке - стану узким.

Мне тычут в уши пятками - утрусь.

Я азбучный мечтатель белорусский.

Не боги создавали Беларусь.

Бобруйск forever

Снова в парке свободной нет лавочки.

Снова в воздухе март-ловелас.

Бобруйчаночки, рыбочки-лапочки,

всё, что в жизни я знал - ради вас!

Ради вас я ломался и клеился,

ради вас унижался и рос,

в Бога верил, на чёрта надеялся,

в шутку плакал, смеялся всерьез...

Ни москвички - созвездие куколок -

ни минчанки - изысканный класс -

не зажгли моих будничных сутолок

угольками затейливых глаз.

Только вы - длинноногие, наглые,

только вы - тише/ниже травы,

рвали сердце мне надвое,

натрое

и лечили его только вы.

И пускай в свои цацки-игрушечки

жизнь играть не любому даёт,

бобруйчаночки, мышки-норушечки,

я желаю вас!

Мартовский кот.

Парафраз

 «Я трамвайная вишенка страшной поры,

и не знаю - зачем я живу...»

Осип Мандельштам

Нам опять не уйти от великой муры,

не надуть повелителя блох.

- Я трамвайная вишенка страшной поры?

- Нет, троллейбусный чертополох.

Погоди, не диктуй телефонной трубе

номера мертвецов в тишине -

мы с тобой не поедем на А и на Б,

нам на Ы благодатно вполне.

Вороватый ли дом, виноватый ли Крым,

из Воронежа ль целиться нож,

иль по улицам Киева-Вия как дым

бродит то, что уже не вернёшь,

выпрямительный вздох не для наших трахей,

ведь не то, что квартира - страна

как бумага тиха и мелка как лакей.

Мы не чуем её ни хрена.

Говоря - говори, а подумал - молчи,

шевеля кандалами тревог:

не идущий осилит дорогу в ночи,

а бегущий от всяких дорог.

Разговорца, словца, колокольца не в цок

здесь хватает для грая вины,

чтобы вздрогнуть, и дрогнуть, и дать со всех ног

грешной тяги из этой страны.

Но чем эта страна ни грозила бы нам,

не дай бог нам увидеть в грозу,

как несёт Саломея её к паханам

в окровавленном склизком тазу.

Если грянет и впрямь лихорадие гроз,

сняв с аорты обид тетиву,

мы вернёмся в свой город, знакомый до слёз,

и умрём за него наяву.

Нет, не спрятаться нам от муры, от юлы,

круговерти грязцы и вранья,

но затем и даны мирозданью щеглы,

чтоб думать. Как ты и как я.