ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2015. Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна»

Русское солнце

Тени ползут островерхие.

Хвойная,  тяжкая тишь.

Вот и  до места доехали,

где ты,  родная,  лежишь.   

Русское солнце морозное.

Гиблого  века  разъезд.

Памятью тёмной, венозною

вызнан порушенный крест.

Наскоро в ямку положена,

как   прожила  – налегке,

в пекле закона безбожного...

Волчий  поскок  вдалеке:

зверское  серое воинство

снова смыкается в  круг  –

в почерк  чекистский,  убористый,

в росчерк  убойных  разлук.

Словно земля эта светлая

с небом, где божьи мосты –

стала бедой заповедною

на  мерзлоте  мерзоты.

Из поднебесья  с   прорехою

тянется   солнечный свищ

вниз – с запоздалой утехою,

в век – где без края болишь.

Космонавтика

– Так, из света сгущаясь, восходит росток

и, земным отболев, на небесном лепечет:

ведь не вечен – по-божески хил потолок,

а смиреннейший  причт протопопу – перечит.

И поэтому неотлагаем черёд

и обратный отсчёт каждой сцеженной вещи.

Эта звёздная ночь, словно наш огород –

твой  приход  обожая, безмолвно трепещет...

– Деда, проще! Скажи, папка в небе – живой?

Как тогда – в первый раз – телевизор покажет?

– Будем ждать,  что такие поступят в продажу,

чтобы знать, как, шагнув за барьер световой,

твой папаня оттуда нам машет рукой,

мол, по меркам земным там – не страшно.

Черновики

Черновики  судьбою поверять

и этим небом,  окаянно-синим,

где ходит смерть и рубит якоря,

и отпускает первыми – невинных;

где крёстный шар наш, паствою одет –

её  проматывая,  вертится,  болезный,

в  просёлках  памяти,   в орбитной  немоте

температуря  ядерным  железом;

где в скоротечной  области  живой

искрящего,  бегущего  контакта

вдруг обретается  огнь  речи  межевой,

что землю с небом обнимал когда-то;

и в пламени,  повитом синевой

стоит Господь в накидке  дождевой

средь  в  беспредел запущенного сада,

к сухой рябине ладит он привой

и что-то говорит в поклонный свет заката,

но слово не живит, а кроет звездопадом.