На кухне, где всё снова начинается в час оттепели, странный и другой (сменилась гамма красок)…Но икается по-прежнему. И вольною строкой приходит продолжение. Оно ли есть прерывистое эхо полусна(?), когда скрипит покрытие напольное, и ты с гитарой бродишь у окна…
Опять за ним – провинции худобина, всё тот же самый скорбный вой собак и вечная российская колдобина, ментальности привычный буерак: «Там – разберутся, там – большие головы… Эх, нам бы снова возродить Союз… Жаль только, улетела наша молодость в какую-то немыслимость свою…» –
Откуда ждать, и ждать чего? Столичное загородилось переливом «звёзд». Провинция правительствами вычтена из времени. «А люди?!» – Не вопрос!
Поднять бы и Высоцкого, и Галича, да врезать по туманности мозгов, чтоб люди из душевного паралича услышали бренчание оков!
Но пока остаюсь
Закрываю глаза и – назад (сколько лет!) Улетаю в иные пределы; Хорошо, что не нужен багаж и билет, Плюс ОВИРы и их спецотделы;
Хорошо, что пока нашу память ещё Не тревожит налоговый орган: «Вспоминаете? – Вот вам, пожалуйста, счёт…» «???…» – «Узаконено! Точка! Без торга!»
В этой странной стране всё возможно, увы. Кислород потребляем бесплатно, Выдыхаем CO… Может, скажете вы, Что сгущаю я краски стократно?
Я отвечу: отнюдь! Вспоминайте мультфильм «Чипполино» - и всё станет ясно, А поймёте, - не дайте слепить простофиль Из себя, на доход государству.
А дадите: увы. Я, наверное, пас, Улечу в те далёкие годы, Где заброшу стихи и забуду о вас, И дороги, и даже невзгоды…
Не верю
Полистаю, полистаю, полистаю Я блокнотик свой, исписанный на треть. Почитаю, помечтаю, полетаю И подумаю, в надежде – улететь
Из лихой много годичной круговерти, Что мне выпала на Родине моей, Чтобы где-нибудь, и – накануне смерти Мне воспрянуть и покаяться пред ней...
