***

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
 выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
 жил у моря, играл в рулетку,
 обедал черт знает с кем во фраке.
 С высоты ледника я озирал полмира,
 трижды тонул, дважды бывал распорот.
 Бросил страну, что меня вскормила.
 Из забывших меня можно составить город.
 Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
 надевал на себя что сызнова входит в моду,
 сеял рожь, покрывал черной толью гумна
 и не пил только сухую воду.
 Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
 жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
 Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
 перешел на шепот. Теперь мне сорок.
 Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
  Только с горем я чувствую солидарность.
  Но пока мне рот не забили глиной,
  из него раздаваться будет лишь благодарность.